В Казани прошла премьера оперы «Сююмбике»

Два вечера при аншлагах в Татарском академическом театре оперы и балета им. М. Джалиля дают премьеру оперы Резеды Ахияровой на либретто Рената Хариса «Сююмбике». В первый вечер в зале можно было видеть и президента РТ Рустама Минниханова, и первого президента Татарстана, Государственного Советника Минтимера Шаймиева. Подробности долгожданной премьеры — в материале «Реального времени».

 

Все ли могут короли?

Вряд ли в истории татарского народа есть более нежно любимый персонаж, чем Сююмбике. Красавица-царица, мудрая, жертвенная, страдающая — такова она в памяти многих поколений. Конечно, не ставила она условия русскому царю построить за семь дней башню, не бросалась она с этой башни вниз, чтобы не расстаться с со своим народом — все это легенда. Да и знаменитая башня в Казанском Кремле, носящая ее имя, была построена много позже.

Но — легенда есть. А легенды народ складывает о тех, кто оставил о себе прочную память. Образ царицы Сююмбике давно уже мифологизирован, давно стал нарицательным, символизируя любовь и жертвенность. Настоящая Сююмбике, дочь ногайского хана Юсуфа, если верить источникам, действительно была и красива, и мудра. Но могла ли женщина, регентша при малолетнем казанском хане Утямыше, совладать с тем количеством раздиравших ее царство интриг, с сонмом группировок, рвущихся к власти? Конечно, нет.

Трагическая фигура, без сомнения. Была ли ее кончина естественной или насильственной, тоже уже не узнать, потеряно место ее последнего упокоения в Касимове. Так что легенда, пожалуй, это наиболее достоверное из того, что мы знаем о нашей ханбике.

Среди ее потомков, родственников по крови, один из самых знаменитых татарских родов, принявших крещение, — род князей Юсуповых. В семье Юсуповых считалось, что одна из первых красавиц «серебряного века» княгиня Зинаида Юсупова была похожа на Сююмбике, так что как выглядела ханбике можно узнать, посмотрев на знаменитый портрет княгини Зинаиды Николаевны работы Валентина Серова.

Трагедий в роду Юсуповых тоже было много, что не мешало им быть верными слугами престолу. Иногда рисковали и карьерой, и даже, возможно, жизнью, как князь Феликс Юсупов, избавивший Россию от Распутина. Видно, что понятие «государственности» было в крови у потомков хана Юсуфа. Но это так, к слову.

 

Казани страшный год…

Опера «Сююмбике» создавалась по заказу театра, и этот факт заслуживает особого внимания. Немногие театры сейчас в силу разных причин могут позволить себе заказать оперу или балет, а потом воплотить их на своей сцене. Выпуск подобной «продукции» — это всегда риск, и коммерческий, и художественный. К тому же тема «Сююмбике» и сложна, и неоднозначна, и требует определенной деликатности. Но театр рискнул — и выиграл.

Авторы оперы композитор Резеда Ахиярова и поэт Ренат Харис берут небольшой отрезок из жизни казанской царицы — всего год. Но год этот — 1551-й — в истории Казанского ханства решающий, ровно через 12 месяцев Казань падет, и для ее народа начнется новый исторический этап, который мы можем дипломатично назвать неоднозначным. Этот год для Сююмбике, пожалуй, один из самых трагических в ее биографии — добровольный плен в Москве, разлука с сыном, замужество за ненавистным предателем, по сути, ее антиподом, Шахом Али.

И композитор, и автор либретто очень бережно подошли к историческому материалу, подробно изучив источники, правильно и деликатно расставили акценты в до сих пор болезненной теме завоевания Казани. В спектакле нет правых и виноватых, есть отрезок истории — такой, какой есть.

А история, как известно, не знает сослагательных наклонений. Не стоит рассуждать о том, что случилось бы с Казанью, с Сююмбике и Утямышем, предпочти ханбике ради спасения Казанского ханства более активно привлекать крымскую группировку. Все случилось так, как случилось. Когда она с маленьким ханом Казани покидала город, на Свияге уже строилась крепость, и судьба Казани была предрешена. Была ли жертва казанской царицы напрасной? Сейчас однозначно ответить уже невозможно.

 

Путь в небеса

Образ спектакля — перевернутая башня Сююмбике, таково решение сценографа Виктора Герасименко. Где бы ни было действие — в Казани, в Московском Кремле, в Касимове — оно происходит как бы внутри этой лежащей на земле башни. Сююмбике, рожденная в ногайских степях, как будто все время заперта в этом каменном мешке. Неслучайно она так грезит о степи, о запахе полыни, они для нее — символы свободы.

Режиссер Юрий Александров не боится быть жестким, даже жестоким: страшна сцена казни возлюбленного Сююмбике (Гульнора Гатина) — начальника дворцовой стражи Кошчака (Артур Исламов), не менее жесток эпизод, когда ханбике разлучают с Утямышем (Арслан Сибгатуллин), до слез трагична сцена прощания Сююмбике и Утямыша с народом Казани. Что поделать — «жестокий век, жестокие сердца».

Музыка Резеды Ахияровой — это синтез безграничной лирики и трагизма, безысходности и надежды, но иногда в ней возникает и неожиданный гротеск, как, например, в начале второго акта в эпизоде гульбы при дворе Ивана Грозного (Ахмед Агади). Все это очень точно уловил музыкальный руководитель постановки, главный дирижер казанской оперы Ренат Салаватов: оркестр под его управлением раскрыл каждую музыкальную фразу.

Сююмбике-Гатина, конечно, сильная личность. Но ее женская беззащитность прорывается в лирических ариях, в этом молящем обращении к небесным вратам, которые она просит отвориться и дать ей защиту. Кажется, что добровольным пленом, разлукой с сыном наша царица испила чашу горести до дна, но унизительный брак не по ее воле с предателем Казани Шахом Али, касимовским ханом (Филюс Кагиров), — еще один сильный удар.

Одна из самых трагических сцен спектакля, когда Сююмбике вдруг начинает неистово танцевать на своей свадьбе с Шахом Али, это танец отчаяния, она срывает с себя роскошный халат, бросает прочь ожерелье, подарок Шаха Али, и исступленно кружится, пока не падает почти что замертво. И ей простоволосой, в белой длинной рубашке, видится Утямыш, малыш, с которым ее разлучили навсегда. Властная ханбике оказывается матерью больше, чем правительницей.

Она трижды была замужем и, как поется в одной из арий, трижды «за троном». А Сююмбике в спектакле хотелось быть просто женщиной, просто женой, просто матерью. И когда чаша страданий переполняется до дна, она как-то тихо уходит в небеса, и только на мгновение оглядывается назад, на Казань, которую так любила, на народ, который так любил ее и любит до сих пор. Небесные врата вняли ее мольбам и открылись.

А Казань ждал октябрь 1552 года, когда багрянец осенних листьев слился с заревом пожарищ.