КУПИТЬ БИЛЕТ
RUS
/ Все ароматы сада Терпсихоры

Все ароматы сада Терпсихоры

26 АВГУСТА 2016

Непокоренной твердыней высится на казанском холме Театр оперы и балета имени Мусы Джалиля. Трудно представить, но вопреки всяческим противодействиям прошедших лет, как и заведено в майские дни, занавес открылся уже XXIX балетному фестивалю имени Р. Нуриева.

За это время сформировался образ праздника хореографического искусства, классического, прежде всего. В «формате» − традиционная премьера спектакля, лучшие постановки театра с участием его артистов и «звездных» гостей, а в финале гала-концерт, представляющий и академические произведения, и поиски современных хореографов в широком стилевом и жанровом диапазоне.

Однако XXIX Нуриевский подвел своеобразный художественный итог не балетным дивертисментом, а гастрольными спектаклями прославленного Санкт-Петербургского государственного академического театра балета Бориса Эйфмана. О том, что такая форма проведения фестиваля себя оправдала, свидетельствовали ежедневные аншлаги, а билеты были раскуплены задолго до праздника.
Начался он с премьеры балета «Эсмеральда» Пуньи в версии Андрея Петрова, использовавшего хореографию Перро, Петипа, Вагановой, Чабукиани. Свою постановку Петров «опробовал» на руководимой им труппе «Кремлевский балет» и теперь, с помощью педагога-репетитора Жанны Богородицкой (первой исполнительницы заглавной роли), скрупулезно перенес в Казань. Спектакль получился режиссерски внятным и дал возможность раскрыть свои технические и актерские способности целой когорте артистов. Получился и опыт некой «кооперации», с успехом объединившей на сцене танцовщиков театра им. М. Джалиля и «Кремлевского балета». Обилие персонажей, танцующих и мимирующих, позволило высыпать, как из рога изобилия, татарские таланты.

Словно оживив картины Брейгеля и Дюрера, живописные и психологически точные образы создали Михаил Тимаев и Артем Белов (Квазимодо), Глеб Кораблев (Клопен). Неудержимый в танце Олег Ивенко перевоплощался из повесы Гренгуара в Актеона, исполнившего с Дианой (Джой Вомак) виртуозный анакреонтический дуэт. Помимо американки Вомак, «Кремлевский балет» представляли также Александра Тимофеева (Эсмеральда) и Ксения Хабинец (Флер де Лис). Яркая эмоция и абсолютная танцевальность со всеми техническими эскападами заглавной партии без видимых усилий покорились неподражаемой Кристине Андреевой.

Как и представленная в афише фестиваля «Баядерка», «Жизель» тесно связана с именем Нуриева. В 1962 году произошла знаменательная встреча танцовщика с завершающей сценическую карьеру примой Королевского балета Марго Фонтейн. Преодолевшая первые сомнения относительно возрастного соответствия партнеру балерина именно благодаря совместному дебюту с Нуриевым смогла продлить еще лет на пятнадцать жизнь на сцене.

«Жизель» Нуриевского фестиваля, приуроченная к 175-летию создания балета, запомнилась множеством ярких сценических работ. Бравурно исполнили пейзанское pas de deux обаятельные казанские японцы Мидори Тэрада и Коя Окава, отчеканивший все виды cabrioles. Неумолимую жестокость Мирты убедительно выразила Мария Бек из московского театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. Ее дебют в этой непростой с точки зрения техники и актерского наполнения роли можно считать вполне успешным. Главные партии исполнили солисты Ковент Гарден – Сара Лэмб и Мэтью Голдинг. Она – хрупкая блондинка, искренне верящая в предлагаемые обстоятельства, он – танцовщик со средними данными, несколько внешне тяжеловесный, с хорошим вращением и уверенным владением дуэтным танцем. Его Альберт − соблазнитель, играющий чувствами неопытной девушки. К чести артиста скажем, что в коде дуэта второго акта он сохранил brise dessus-dessous.
 
  «Шурале»
 
Жемчужину национальной классики «Шурале» Ф. Яруллина−Л. Якобсона посвятили 130-летию со дня рождения поэта Габдуллы Тукая, переработавшего татарский эпос. Спектакль имеет историю, измеряемую десятилетиями, и ныне идет в редакции Владимира Яковлева.

В ладно скроенном спектакле чувствуется талантливая рука авторов. Фольклорные мотивы партитуры мелодично ласкают слух, бытовые пантомимы органично вплетаются в танцевальные эпизоды. Пластика фантастического лесного чудища Шурале сочетается со сложными прыжками и импульсивными эволюциями танца, в которых Олег Ивенко буквально купается. На главные роли пригласили мариинцев Марию Ширинкину и Владимира Шклярова.

Мария вжилась в образ девушки-птицы Сюимбике, сумела передать нюансы пластики, включавшей динамичные jete, героически окрашенные позировки, акробатические поддержки, классическую пуантовую технику в ее национально-сказочном преломлении. Владимир же, легко утвердивший себя в амплуа классического премьера одной из лучших мировых сцен, с незаурядным мастерством создал образ народного героя. Но и его мужественный Али-Батыр отличался изысканным благородством манер.

«Лебединое озеро» татарского театра впечатляет монументальностью декораций и роскошью костюмов. Но этот спектакль, в первую очередь, сотворили артисты: стройный кордебалет лебедей, порывистый Алессандро Каггеджи в Неаполитанском танце (кому как не итальянцу, осевшему в Казани, воплотить темпераментную тарантеллу?!), Артем Белов в роли могучего и таинственного волшебника Ротбарта…

Гармоничный дуэт составили танцовщики Мариинского театра Оксана Скорик (Одетта и Одиллия) и Евгений Иванченко (Принц Зигфрид). Скорик обладает прекрасными физическими данными: ее линии кажутся бесконечными, пластика величественная и нежная, порой излишне вычурная, пожалуй, чересчур концентрирует на себе внимание балерины. Евгений Иванчено – балетный принц по определению. Высокий, статный, красивый, благородный. Он и партнер надежный. Евгений так давно пребывает на сцене, что уже излишне анализировать его танец с позиций прыжков и пируэтов. Образ же артист может создать одним жестом руки, поданной балерине, гордо вскинутой головой. И это, судя по аплодисментам, очень впечатляет зрителя.
 
 «Лебединое озеро»
 
В праздничную атмосферу «Дон Кихота», посвященного 65-летию постановщика Владимира Яковлева, погрузили публику казанские артисты Глеб Кораблев (мечтательный Дон Кихот), Илья Белов (прохвост Санчо Панса), Акжол Мусаханов (комичный Гамаш), Денис Мочалов (суровый Лоренцо), Екатерина Набатова и Адема Омарова (вертлявые подруги Китри), Айсылу Мирхафизхан (страдающая Цыганка), Алина Штейнберг, Ксения Киричевская, Зоя Магусева (танец с гитарами), Лада Старкова (страстная Мерседес), Анна Федорова (исполнительница «Фламенко», этот танец Яковлев изобретательно ввел в «испанский» спектакль). Однако и целый десант гостей населил это масштабное хореографическое полотно полнокровными образами. Китри – юркая Майя Махатели, солистка Национального балета Нидерландов. Оттуда же и ее добросовестный Базиль – Артур Шестериков. Ольга Сизых (соблазнительная Уличная танцовщица), Александр Селезнев (роскошный Эспада) и Мария Бек (значительная в пластике Повелительница дриад) представляли московский театр им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко.

Зато «Спартак» в постановке Георгия Ковтуна оказался сугубо «казанским». Здесь вновь заблистали «истинная патрицианка» Кристина Андреева (Ливия), Алина Штейнберг (мистическая Мать-волчица), Александра Елагина (Клавдия). И, конечно, антагонисты − Михаил Тимаев (Спартак) и Антон Полодюк (Красс).
 
«Спартак» в хореографии Георгия Ковтуна
 
Как нередко случается, жизнь вносит свои коррективы в исполнительские составы фестивальной афиши. И на этот раз продюсеру Айдару Шайдуллину пришлось в авральном порядке заменять артистов, по тем или иным причинам не добравшихся до столицы Татарстана. Анюту в одноименном балете, дебютируя в нем, танцевала Дарья Хохлова (Большой театр России). Со своим Студентом Иваном Негробовым из Воронежского театра артистка встретилась чуть ли не накануне, но чувство партнерства быстро возникло. Неизменно блистательные работы предъявили два выдающихся танцовщика-артиста Большого театра: потрясающий Геннадий Янин (Модест Алексеевич) и Андрей Меланьин, создавший образ русского интеллигента Петра Леонтьевича. Гармоничный актерский ансамбль составили Антон Полодюк (Артынов) и Артем Белов (Его сиятельство) «Баядерка» открыла казанской публике новые имена балета Парижской оперы. В Никии Леонор Болак, кажется, нет ничего сакрального, она истинная женщина, поддавшаяся вполне земному чувству. Поэтому ее конфликт с Гамзатти − Сэ Ын Пак оказался вполне «земной» ревностью. Созданный из плоти и крови Солор Франсуа Алю – пылкий влюбленный, жаждущий чувственных ласк и объятий. Крепко сложенный Алю не обладает линиями романтического принца, но вот мощным прыжком действительно завораживает.
 
«Dona Nobis Pacem» на музыку Мессы си минор И.-С. Баха – огромная музыкально-хореографическая фреска Владимира Васильева. Ее следовало бы развернуть где-нибудь на площади собора Святого Петра, Арене ди Верона или в Термах Каракаллы. Достойное, подходящее по масштабу место и Колизей. Здесь все оказались органичными: вокалисты Агунда Кулаева, Алексей Татаринцев, Максим Кузьмин-Караваев, солисты балета – Кристина Андреева, Антон Полодюк, Аманда Гомес, Михаил Тимаев, Мидори Тэрада, Коя Окава. Венчал это великолепие творческого духа дирижер Александр Анисимов.
 
Спектакль «Dona Nobis Pacem»
 
Подверстав под занавес фестиваля гастроли театра Бориса Эйфмана, организаторы не прогадали. «Евгений Онегин» петербургского мэтра вызвал и пристальный интерес, и жаркие споры. Артисты Эйфмана всегда живут на сцене с поразительным самоотвержением. Все герои спектакля тоскуют по непрожитой жизни: Онегин Сергея Волобуева, Татьяна Любови Андреевой, Ленский Дмитрия Крылова, Ольга Натальи Поворознюк. Исключительная биография, пропахнувшая порохом отнюдь не праведных баталий, читалась во внушительном и жутковатом Генерале Олега Маркова.

Безусловные восторги сопровождали балет «Роден. Ее вечный идол». Самые высокие эпитеты, конечно же, заслужили будто соревнующиеся в творческих достижениях Мария Абашева и Любовь Андреева (Камилла), Лилия Лищук и Наталья Поворознюк (Роза Бере). А Олег Габышев в заглавной партии – не только « Ее вечный идол», но и вовсе вне сравнений. ХXIX Нуриевский ушел в историю, открыв путь юбилейному собрату.