В бурном море отечественного оперного искусства Шаляпинский фестиваль, вот уже более тридцати лет проводимый Татарским театром оперы и балета имени М. Джалиля, остается одним из редких островков стабильности. Не в последнюю очередь благодаря тому, что у театрального штурвала стоит всё тот же капитан, Рауфаль Мухаметзянов, в начале 80-х спроектировавший и спустивший на воду фестивальный корабль (а чуть позднееи еще один – балетный). Понятно, что год на год не приходится, а выдающиеся события случаются не каждый вечер, но ценители оперного искусства знают: высокое музыкально-исполнительское качество здесь гарантировано практически на любом представлении, и даже если вдруг кто-то из солистов окажется ниже заданной планки, существенно повлиять на общий уровень ему вряд ли удастся.

Вот и в нынешнем году всё было как всегда. В афише фигурировали знакомые имена и привычный круг названий, но, наряду с ними, встречались и новые. Так, например, в программу вошли спектакль Владимира Васильева «Dona nobis pacem» (по Мессе си минор И. С. Баха), поставленный им в прошлом году к собственному юбилею, и вердиевский «Трубадур», открывавший нынешний сезон (см.«Музыкальную жизнь», 2015, №10). В качестве новшества планировался также камерный вечер Альбины Шагимуратовой в ансамбле с Борисом Березовским, но последний прихать не смог, и формат концерта пришлось поменять на традиционный гала, где к Шагимуратовой присоединились Василий Ладюк, Сергей Скороходов и оркестр театра под управлением главного дирижера Рената Салаватова и итальянского маэстро Стефано Романи. Иным по сравнению со сложившейся традицией был и формат заключительных гала-концертов, на сей раз полностью отданных на откуп Молодежной программе Большого театра.

Автору этих строк удалось в нынешнем году выбраться лишь на часть фестиваля. Она, эта часть, включала две русские оперы – «Бориса Годунова», по традиции даваемого в день рождения Шаляпина, и «Евгения Онегина», - одну итальянскую («Набукко»), и  помянутый выше гала-концерт с участием Альбины Шагимуратовой. «Борис Годунов», как уже доводилось писать,– своего рода вариации на тему классической постановки Федоровского – Баратова в Большом театре. Десять лет назад именно с этой работы началось плодотворное сотрудничество театра с режиссером Михаилом Панджавидзе, чьи постановки по-прежнему составляют весомую часть фестивальной афиши. За время, прошедшее с момента пре-мьеры, спектакль во много утратил живое дыхание, но как раз на нынешнем фестивале оно к нему вернулось – прежде всего, благодаря дирижеру Василию Валитову. Если в прошлом году, взявшись за него впервые, маэстро был еще несколько на «вы» с редакцией Римского-Корсакова, то ныне уже абсолютно с ней освоился и сумел даже найти такой вариант звучания, который, оставаясь в целом в ее рамках, в то же время оказался ближе к авторскому оригиналу. Валитов превосходно проработал оркестровую драматургию и сумел кое-где сдвинуть певцов с привычно-рутинных темпов, что, безусловно, пошло на пользу динамике спектакля в целом. Как практически и все последние годы в заглавной партии выступал Михаил Казаков. Не слишком удачно показавшись в прологе, уже начиная со сцены в тереме он пел очень хорошо и в целом выразительно. Однако некая склонность к ходульности в интонациях и сценическом поведении, особенно усилившаяся у артиста в последнее время, нет-нет да и проявлялась. Хороши по большей части были и остальные участники. Прежде всего, надо отметить еще двух исполнителей шаляпинских ролей – Сергея Ковнира (Пимен) и Михаила Светлова-Крутикова (Варлаам). Если первый покорял мощью и величавым благородством звучания, то второй – богатством вокально-интонационной и собственно актерской палитры. Украшением спектакля стала поистине царственная Марина Мнишек Агунды Кулаевой (в этой партии, идеально подходящей ей по всем параметрам, певица сегодня, пожалуй, не знает равных). Достоин быть упомянутым и ветеран казанского театра Юрий Петров в партии Юродивого. Ну и, конечно, хор, возглавляемый Любовью Дразниной, был как всегда на высоте.

Успешно прошел и «Евгений Онегин». Поставленный Михаилом Панджавидзе четыре года назад, спектакль,несмотря на отсутствие режиссерского присмотра и постоянную исполнительскую ротацию, в целом сохраняет сценическую форму. Центром и душой спектакля был Василий Ладюк в заглавной партии, что и понятно: его харизма, вокал высшей пробы и осмысленность буквально каждого звука, каждой ноты тому залогом. А вот Марии Пахарь в партии Татьяны поначалу не слишком-то удавалось передать душевное состояние и эмоциональные перепады своей героини: голосу недоставало нужных красок, а сценическому существованию – трепетной искренности. По-настоящему она убедила лишь в Заключительной сцене. Участник премьеры Сергей Скороходов не просто превосходно исполнил партию Ленского, но и практически полностью сохранил найденный вместе с режиссером рисунок роли. Весьма недурна была и его Ольга – Екатерина Сергеева. Михаил Казаков вполне качественно спел Гремина. Нельзя, однако же, не попенять, что почему-то считая себя вправе манкировать режиссерским решением, артист не появляется на сцене перед последней фразой Онегина, из-за чего финал спектакля предстает в искаженном виде. То, что еще как-то можно было бы спустить заезжему гастролеру, едва ли простительно постоянному солисту театра, участнику премьеры и едва ли не бессменному исполнителю этой роли. Стоявшему за пультом главному дирижеру Ренату Салаватову мастерства не занимать, но вот побольше эмоциональной вовлеченности в спектакль явно бы не помешало. 

Конечно, на фестивале, носящем имя Шаляпина, русских опер могло бы быть и побольше (помимо «Бориса» и Онегина» в афише присутствовала еще «Пиковая дама» – пока в концертном исполнении, но в следующем году должна состояться и сценическая премьера). Но так уж исторически сложилось, что основным ноу-хау в Казани всегда была опера итальянская, представленная в нынешней программе семью названиями: «Трубадур», «Севильский цирюльник», «Травиата», «Турандот», «Риголетто», «Аида», и наконец, «Набукко».

Постановке «Набукко» уже более десяти лет, и она не раз фигурировала в фестивальной афише, много путешествовала по Европе. Спектакль примечателен, прежде всего, впечатляющей, монументально-статуарной сценографией Анатолия Злобина, которая здесь, собственно, во многом и диктует общее решение. Режиссеру Дени Криефу (обычно склонному скорее к радикальным жестам, что он дважды демонстрировал на сцене московской «Геликон-оперы») не оставалось ничего другого, как выстроить в пандан декорациям столь же статуарные мизансцены, что называется, умерев в художнике. Что ж, ораториальной во многом природе этой вердиевской оперы такое решение вполне соответствует. Ну, а дальше всё зависит от того наполнения, которое принесут с собой конкретные певцы и дирижер. За пультом в этот вечер стоял Стефано Романи – настоящий мастер и отличный музыкант. Ему, правда, несколько недоставало огненного темперамента, и музыкальная трактовка подчас оказывалась столь же статичной, как и сценическое действие. Хорош в целом был и ансамбль солистов. Анджей Белецкий из московской Новой Оперы экстренно заменил в заглавной партии заболевшего Бориса Стаценко, выступив очень достойно, а в финальной части и по-настоящему ярко. Марине Нерабеевой партия Абигайль, похоже, не вполне по голосу, и она исполнила ее достаточно неровно, но всё же в целом убедительно. Михаил Казаков как всегда блистал в  своей коронной партии Захарии, а Зоя Церерина была отличной Фененой. Единственным слабым звеном спектакля оказался Антон Иванов в партии Измаила. Оставалось пожалеть, что на эту партию не пригласили, к примеру, того же Сергея Скороходова, который непосредственно перед приездом в Казань пел ее в Чикаго.

Впрочем, на долю Скороходова и так выпала дополнительная нагрузка, поскольку, кроме заранее запланированного Ленского, ему пришлось уже на следующий день после спектакля выступить в импровизированном гала-концерте вместе с Альбиной Шагимуратовой и Василием Ладюком. В отдельных номерах (например, в арии Каварадосси из «Тоски» и дуэте из «Дон Карлоса») у него явственно ощущалась усталость в голосе. Зато в дуэте из «Любовного напитка» и Застольной из «Травиаты» Скороходов прозвучал отлично. Василий Ладюк с блеском спел свое коронное ариозо Роберта из «Иоланты», а также «Запретную мелодию» Гастальдони и два фрагмента из «Дон  Карлоса», но всё же наиболее сильное впечатление произвел в сцене Виолетты и Жермона из «Травиаты». И Альбина Шагимуратова показала себя здесь не только прекрасной певицей, но, несмотря на концертный формат, также и настоящей актрисой. Конечно же, она была весьма хороша и во фрагментах из «Лючии ди Ламмермур» и «Любовного напитка» Доницетти, превосходно спела Болеро Елены из вердиевской «Сицилийской вечерни». Вот неаполитанская песня «Мне не забыть тебя» Куртиса, как показалось, не совсем легла на ее голос. Зато алябьевский «Соловей» и открывавшая программу татарская народная песня «Сакмар су», что называется, попали в десятку.

…В будущем году Шаляпинский фестиваль пройдет в тридцать пятый раз. Соответственно, стоит ожидать в связи с юбилеем каких-то сюрпризов, нестандартных ходов и особо звездных имен. В этом смысле фестиваль нынешнего года можно назвать вполне обычным. Театр уверенно держал достигнутый уровень – не больше, но и не меньше.