«Летающий татарин» стал символом балетного фестиваля
24 ДЕКАБРЯ 2020
Застывшее в огромном, нечеловеческом прыжке тело: обнаженный героический торс, волевое лицо, мускулистые, скрещенные в полете ноги, простертая к небу левая рука (правая, как крыло, отведена в сторону). Ещё одно крыло, уже за спиной – гигантское, в человеческий рост, будто крыло ангела, возносящее парящего человека ещё выше к небесам… Прекрасная, создающая законченный, впечатляющий образ Рудольфа Нуреева и его «прыжок к свободе» скульптура работы Зураба Церетели в сквере у здания Татарского академического театра оперы и балета - символ проходящего ежегодно на сцене этого театра Международного фестиваля классического балета, носящего имя гениального танцовщика. «Летающим татарином» называют скульптуру жители Казани. Теперь у памятника фотографируются все приезжающие в столицу Татарстана со всех концов света балетные звезды…
Это единственный в мире фестиваль Нуреева, санкционированный самим легендарным танцовщиком и с 1993 года проходящий с его личного согласия.
- Когда Олег Михайлович Виноградов пригласил Нуреева станцевать «Сильфиду» в Мариинский театр, это стало известно всем. Меня приглашает директор театра Руфаль Мухаметзянов и говорит: «Приезжает Рудольф Нуреев, надо как-нибудь его пригласить к нам» – рассказывает мне художественный руководитель балета казанского театра Владимир Яковлев. – Я говорю, Руфаль, ты директор театра, поезжай лучше ты, скажешь ему по-татарски «исәнмесез», то есть, «здравствуйте», и он хотя бы голову к тебе повернёт, а встречу я тебе организую. Я позвонил Нинель Александровне Кургапкиной (балерина Кировского театра, партнёрша и близкая подруга Нуреева П.Я.) и она помогла устроить встречу Рудика и нашего директора. Мы все благословили его, он поехал, и случилось именно так, как я и предполагал. Нинель Александровна провела Руфаля через служебный вход, они поднимаются, дверь открыта, стоит Рудик, переодевается. Руфаль говорит: «Исәнмесез»… Рудик удивлённо повернулся и спрашивает: «А ты кто такой?». «Я директор театра, хотел бы пригласить Вас в Казань в любом качестве: как балетмейстера, танцовщика или как дирижёра». Мы уже знали тогда, что он и дирижирует. И дальше они договорились…В 1992 году по приглашению Руфаля Мухаметзянова Рудольф Нуреев дважды посетил Казань. «Мои гастроли здесь - это целиком заслуга господина Мухаметзянова, директора оперного театра. Он сразил меня предложением выступить на вашей сцене в любое удобное для меня время и в любом амплуа. Я почувствовал, что этому человеку можно довериться...» - рассказывал сам Рудольф Нуреев в одном из своих интервью. 21 мая 1992 года он продирижировал спектаклем "Щелкунчик", прошедшим в рамках балетного фестиваля в Казани. А после спектакля великий танцовщик дал согласие на присвоение казанскому фестивалю своего имени.
Несмотря на ограниченные возможности для приглашения интересных артистов в условиях пандемии, выбор, который сделал продюсер фестиваля Айдар Шайдуллин в этом году оказался безупречным: в этот раз уже в XXXIII по счёту фестивале имени Нуреева вопреки ковид-эпидемии приняли участие танцовщики, составляющие сегодня элиту мирового исполнительского искусства. Имена Якопо Тисси, Ольги Смирновой, Ивана Васильева, Оксаны Кардаш, Марка Чино, Юрия Выборнова - хорошо известны многим балетоманам. А открывал фестиваль танцовщик, занимающий сегодня первые строчки в рейтингах звезд мирового балета - Кимин Ким. Для его выступления был выбран спектакль в полной мере показывающий поистине неограниченные возможности этого артиста – балет «Баядерка», знаковый к тому же и для творчества Нуреева: именно в этом спектакле впервые увидела этого танцовщика западная публика, и именно «Баядерка», которую легендарный танцовщик поставил для Гранд Опера, оказалась тем спектаклем, в котором последний раз умирающий Нуреев вышел на сцену, чтобы с ней попрощаться.
В Казани Кимин Ким третий раз. А вот исполнительница партии Никии, прима Московского музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Оксана Кардаш приехала на нуреевский фестиваль впервые. В этом спектакле одна из самых интересных на сегодня в Москве балерин танцевала партию Никии, и её дуэт с Кимином Кимом отличался романтической прозрачностью, гармонией и трепетностью чувств.
Танцевал в «Баядерке» и ещё один артист Музыкального театра, золотой лауреат почти всех последних международных конкурсов балета Юрий Выборнов. Подошел к своему выступлению этот танцовщик очень ответственно: просмотрел множество фотографий древнеиндийской скульптуры, чтобы правильно выбрать положение рук и пальцев для своей партии Золотого божка. Ведь танцует он в спектакле не что иное, как ожившую скульптуру древнего идола Бадрината, которую воплотил в танце стилистически точно и органично…
- В театре Станиславского я танцую редакцию Натальи Макаровой, которая несколько отличается от редакции идущей в этом театре. Чтобы себя адаптировать, здесь я танцую некий «микст»: что-то я беру от макаровского спектакля - четкие руки, работа кистей, точность, которая здесь важна; и добавляю очень интересную пластику, характерную для казанской редакции. Здесь все построено на ощущениях. Хотя эта партия безэмоциональная, все же надо передать настрой. Поэтому очень важно чувство позы. Мне рассказывали, как эту партию танцевал её создатель Николай Зубковский, какие у него были первоначальные прыжки, какие положения рук. У танцовщиков идут споры о положении пальцев: какой палец надо прикладывать к большому, чтоб было похоже на древнеиндийскую скульптуру. Я смотрел много фотографий, у нас в «Стасике» используется в спектакле скульптура Будды, и я специально обратил внимание на положение его пальцев. Там к большому пальцу прикладывается указательный. И я тоже так делаю, когда танцую Божка…
Хореография в спектакле «Баядерка» в Казани вполне традиционная, опирающаяся на советскую версию этого балета и доныне идущую в Мариинском театре: в спектакле использованы хореографические фрагменты В. Пономарёва. В. Чабукиани, Н. Зубковского, К. Сергеева. Особенно интересны тут декорации (художник-постановщик Андрей Злобин, художник по костюмам – Анна Ипатьева). Яркие, наполненные экзотикой древней Индии, они прекрасно помогают зрителю погрузиться в атмосферу любовных страстей древнеиндийской драмы Калидасы «Шакунтала», от которой в некоторой мере и отталкивался, создавая свой спектакль Петипа. Особенно впечатляющим получился здесь слон, без которого тот же Рудольф Нуреев не представлял себе «Баядерку».
По задумке Петипа, слон сопровождает выход главного героя в Мариинском театре аж с 1900 года, когда спектакль восстанавливали для царской фаворитки Матильды Кшесинской (согласно сохранившимся записям самого хореографа на премьере 1877 года, слона, по-видимому, еще не было). На сцене казанского театра создается впечатление, что слон здесь самый что ни на есть живой и настоящий, что иногда приводит к комическим ситуациям: например, протестам «зеленых», когда спектакль вывозят с гастролями за рубеж. Защитники окружающей среды успокаиваются только тогда, когда убеждаются, что «в шкуре» слона в казанском спектакле заняты артисты миманса Татарского театра.
Помимо танцовщиков Мариинского и Московского музыкального театров принимали участие в Нуреевском фестивале и артисты Большого, на сегодня, пожалуй, самые интересные из тех, что танцуют в этой прославленной труппе. В балете «Лебединое озеро» в партии Одетты-Одиллии выступила одна из самых известных прим Большого - Ольга Смирнова, а Зигфрида танцевал харизматичный итальянский танцовщик Якопо Тисси, который является и самым красивым и пластически одаренным артистом нового поколения, занятым буквально во всех премьерских партиях мужского репертуара (последняя премьера артиста – партия Эрика Бруна в балете «Нуреев»).
«Лебединое озеро» уже шестая и, как и все классические версии в казанском театре, традиционная редакция этого балета, идущая здесь с 1946 года (последнее возобновление этого балета было в Казани совсем недавно, в 2012 году). Тисси предстал перед публикой театра имени Мусы Джалиля во всем блеске своих возможностей, поражая зрителей протяженными красивыми линиями. Наполненный химией дуэт Смирновой-Тисси передавал нежность любовных чувств этих героев. Артисты самым совершенным образом соответствовали друг другу, образуя удивительно органичную балетную пару. И это при том, что «Лебединое озеро» Татарского театра значительно отличается от версии Юрия Григоровича, идущей в Большом театре. Самые большие отличия этих версий в трактовке образа Злого гения Ротбарта.
- Ротбарт - здесь совершенно другой персонаж – рассказывает мне после спектакля о своём персонаже Якопо Тисси. - В Большом театре – это черное отражение принца. Соответственно у принца тут и образ другой. У него свои внутренние мысли, которые нужно показывать в танце. Здесь и последний акт совершенно иной – счастливый финал, в отличии от Большого театра, где Григорович вернул балету трагический конец, который был у Чайковского в первой постановке этого балета. В спектакле казанского театра Лебедь превращается обратно в принцессу, и после спектакля ты находишься совершенно в другом психологическом состоянии и остаешься в прекрасном настроении. Потому что в последней картине в редакции Григоровича нужно вытащить из себя всю эту внутреннюю трагедию принца, и после спектакля я чувствую себя совершенно опустошенным.
Марк Чино, собственно и исполнивший в Казани партию Злого гения, один из самых перспективных артистов Большого, представлявший на Нуреевском фестивале Японию. Он только что прекрасно станцевал в Большом театре в балете «Щелкунчик» партию Принца и в Казани тоже был на высоте. Образ Ротбарта в исполнении этого артиста был наполнен экспрессией и олицетворял красоту Зла.
В Большом театре Злой гений - альтер-эго принца Зигфрида, его черная сторона. А здесь колдун – птица - говорит мне Марк. - В Большом птичьего ничего нет, скорее это человеческая сущность… А тут и костюм соответствующий: головной убор с клювом и крылья. И концовка другая. В Большом театре зло побеждает, а здесь побеждает добро. Похожая редакция раньше, до Григоровича, тоже шла в Большом театре. Там у Ротбарта принц отрывал крыло. Здесь костюм не позволяет этого сделать, и я это обыгрываю руками, когда принц отрывает крыло, я убираю руку назад.
Балет «Дон Кихот» в репертуаре казанского театра с 1958 года и пользуется здесь неизменным успехом. Как я уже отмечал, балетная классика в Казани вполне традиционна, и «Дон Кихот» стал хорошим подарком для зрителей, на которые нынешний фест оказался особенно щедр. В партии Базиля казанскую публику порадовал знаменитый премьер Михайловского театра и приглашённый солист Большого (сейчас танцовщик является ещё и приглашённым главным хореографом родного для Нуреева уфимского театра) Иван Васильев. Несмотря на то, что форма этого артиста оставляет желать лучшего, он по-прежнему восхищает публику своей артистичностью и совершенно невероятной техникой. В паре со своей женой - солисткой Большого театра Марией Виноградовой, буйство и энергия танцев этих артистов создали в зале казанского театра невероятно праздничную атмосферу, вообще характерную для этого спектакля в постановке Владимира Яковлева.
Помимо главной пары в фестивальном спектакле казанского театра были заняты такие артисты Большого, как Анна Тихомирова, Кристина Карасёва, а партию Амура исполняла прима балерина «Кремлевского балета» Александра Криса. Но особенно запомнился в этом спектакле исполнитель партии Эспады – Дмитрий Екатерин. Молодой танцовщик Большого вышел в этой роли всего второй раз в жизни, но танец этого тореадора отличался эффектными «испанскими» позировками, красивыми прогибами корпуса; артист лихо орудовал своим плащом, потряхивал роскошной шевелюрой кудрявых волос и вообще оказался в этом образе не менее привлекательным, чем лучший на сегодня исполнитель характерных танцев в мире, первый солист Большого театра Виталий Биктимиров. Что ж, великолепному артисту в Большом готовится достойный продолжатель его традиций.
Вообще, на фестивале имени Рудольфа Нуреева было показано много превосходных спектаклей (про гастроли «Кремлёвского балета» со спектаклем «Руслан и Людмила» и балет казанского театра «Шурале» «МК» уже рассказывал) и интересных актерских работ, однако, пожалуй, главным событием форума в Казани стали двухдневные гастроли знаменитого на весь мир театра балета Бориса Эйфмана со спектаклем «Анна Каренина». Эйфмановцы гастролировали в Казани уже неоднократно, и тем не менее, всякий раз приезд этого уникального коллектива становится важной вехой в культурной жизни татарской столицы.
Особенно этот театр известен своими исполнителями-мужчинами. Интересной особенностью нынешних гастролей стало участие в них многих молодых артистов, представляющих новое поколение танцовщиков этого коллектива.
Имя солиста театра Артема Лепкова, любителям балета стоит запомнить. В партии молодого возлюбленного Анны Вронского, одной из важнейших в этом балете, он тоже выступил впервые, тем не менее этот яркий дебют стал свидетельством того, насколько хорошо этот великолепный артист вписывается в эйфмановскую эстетику – театр невероятных эмоций, сильных страстей и таких же запредельных технических возможностей его артистов.
Артем Лепков работает в театре Эйфмана ровно год. Перешел он сюда из Московского музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко. Танцовщик является воспитанником известного своими выпускниками Московского хореографического училища «Гжель» и, вслед за премьером Большого театра Денисом Родькиным, стал самым успешным питомцем этого учебного заведения. К выступлению в партии Вронского готовил этого танцовщика известный и любимый многими зрителями премьер театра Эйфмана Олег Габышев, который сумел передать дебютанту черты глубокого и емкого образа, который создает в этой партии сам.
В первом составе на этих гастролях партию Вронского воплощал Игорь Субботин, представивший на сцене ещё более интригующе притягательный образ этого героя, чем показанный им три с половиной года назад во время своего незабываемого выступления в Москве. В танце этого красивого, высокого и статного артиста обнаружился ещё больший артистический темперамент, сексуальный магнетизм и стилистическая интуиция.
Очень тепло казанская публика встречала выступление и своего земляка Дмитрия Крылова, когда-то выпускника Казанского хореографического училища, а теперь солиста театра Эйфмана. Он выступал в спектакле в партии Каренина, и его пронзительный дуэт с лучшей Анной этих гастролей - Дарьей Резник запомнился зрителям исполнительским мастерством, редкой самоотдачей и уникальным взаимопониманием артистов.
Нельзя не отметить и работу на сцене кордебалета этого театра, главного действующего лица в спектаклях Эйфмана. Его слаженность потрясает. Кордебалет выступает у хореографа единой и мощной силой, подобной хору в древнегреческой трагедии. Психологический надлом, истеричный надрыв, накал страстей, существование героев на грани — отличительная черта творчества хореографа. Возможности человеческого тела, его пластику он использует как философскую составляющую, инструмент познания души своих героев, и именно это свойство его хореографии делает его спектакли незабываемыми.