Зачем мы ходим в Оперу? Праздный вопрос, и тем не менее отвечу – за эмоциями! От кого мы их получаем или не получаем? Правильно, от музыки и артистов. Сейчас стало правилом в первую очередь рецензентам писать о режиссуре, о том, как тот или иной мастер сцены работал с артистами и как он перелопатил замысел автора. О певцах – в лучшем случае только с названием фамилий. Я же хочу в своих заметках сосредоточиться преимущественно на певцах-артистах.

41-й Международный оперный фестиваль им. Шаляпина, приуроченный к 150-летию великого артиста, открылся в Казани 30-31 января двумя премьерными спектаклями «Севильский цирюльник» Россини. На моём веку это уже не первое обращение оперного театра столицы Татарстана к вечнозелёной музыки Россини, тем более что эта одна из шаляпинских опер. В театре им. Джалиля приучили публику к аутентичным спектаклям, где всё должно соответствовать либретто и тому, что написал композитор и его либреттист. В классическом стиле поставил спектакль итальянский режиссер Джузеппе Морасси (о нем чуть ниже).

Театр представил два полноценных состава исполнителей, это ­– работа кастинг-менеджера Елены Остроумовой. Опишу свои впечатления об исполнителях.

Два великолепных Фигаро – Эмиль Сакавов (оперный театр Алма-Аты) и Артур Исламов (театр им. Джалиля). У Эмиля баритон густой окраски, при этом он демонстрирует невероятную подвижность голоса; его можно назвать «открытием» Шаляпинского фестиваля. Артур Исламов наделён лирическим дарованием, такому баритону легче даётся колоратура. Оба исполнителя партии Фигаро – красавцы, молоды, обаятельны, артистичны, что очень привлекает публику.

Граф Альмавива… В первом спектакле его пел тенор Московского театра «Новая опера» Ярослав Абаимов, его казанский зритель хорошо знает. У него, на мой слух, всё абсолютно благополучно по всем составляющим этого образа. Второй Альмавива – дебютант фестиваля Дмитрий Никаноров (Московский музыкальный театр им.Станиславского и Немировича-Данченко). Никаноров – обладатель уникального голоса, таких теноров итальянцы называют tenore di grazia. Он молод и только в начале артистического пути. Ему есть над чем работать, но думаю, что у него всё получится, ведь чувствуется, что он нравится публике!

Розину в первом спектакле пела сопрано из Михайловского театра Светлана Москаленко. Сценическое обаяние, техника пения – всё при ней. Светлана имела успех у публики и в ансамбле певцов была на должном уровне, но искренне поразила меня вторая исполнительница, сопрано из Мариинского театра Антонина Весенина. Я её слышу впервые: ее безупречная техника пения и красивый голос меня просто покорили. Словом, ещё одно приятное открытие Шаляпинского фестиваля.

Те, кто хорошо знает оперу «Севильский цирюльник», помнит, что в ней два баса – один, как говорят певцы, центральный (Дон Базилио), а второй – буффонный (доктор Бартоло). Мы услышали в первом спектакле в партии Базилио Михаила Казакова (Большой театр и Татарский театр оперы и балета), а Бартоло пел бас из московского театра «Геликон-опера» Дмитрий Скориков. Это был европейский уровень пения, актёрской игры! Во втором спектакле пели Станислав Швец (Базилио, «Геликон-опера») и солист Татарского театра оперы и балета Ирек Фаттахов (Бартоло). Даже не знаю, какая пара басов лучше. Единственное, что можно отметить – Фаттахову пока не хватает сценического опыта, но это дело наживное.

Музыкальный руководитель и дирижёр в обоих спектаклях был Марко Боэми (Италия). Под его руками оркестр играл очень рельефно, все ансамбли певцов были чёткими, ясными. Маэстро далеко не первый год работает в Казани, его местная публика знает, любит, устраивая бурные овации. Единственное – может быть, не стоило Марко Боэми открывать всю партитуру «Севильского цирюльника», тем самым удлинив спектакль, что в какой-то степени лишило его динамики.

Джузеппе Морасси, режиссёр-постановщик спектакля, выступил также как сценограф. У Морасси большой послужной список, а вот в России он работал впервые и первый блин, как говорится, не оказался комом. Своего «Севильского цирюльника» он интересно поставил в традиционной манере, а это гораздо труднее и в наше время дорогого стоит. Этот спектакль на сцене Татарского театра оперы и балета будет жить долго, помяните моё слово.

В этом году Шаляпинский фестиваль можно разделить на три составляющие – оперная, камерно-вокальная и образовательная программы. В связи этим не могу не отметить работу завлита казанского театра Жанны Мельниковой. Мои впечатления о первых двух премьерных спектаклей «Севильский цирюльник» вы уже знаете, об образовательных – в моих следующих заметках. А вот о первом концерте камерно-вокальной музыки – непременно сегодня…

1 февраля в Большом концертом зале им. Сайдашева при аншлаге была представлена вокальная музыка, которую у нас в России, мягко скажу, не очень хорошо знают. В первом отделении были исполнены циклы испанских композиторов Хоакина Турина и Мануэля де Фальи, а также Рихарда Штрауса. Эту музыку нам блистательно представили солистки казанской оперы Венера Протасова и Любовь Добрынина.

Во втором отделении прозвучал вокальный цикл классика чешской музыки Леоша Яначека «Дневник исчезнувшего», кстати, впервые исполненный в Казани. Здесь надо сказать спасибо инициатору этого исполнения – тенору Ярославу Абаимову из «Новой оперы». Когда он пел (а музыка очень не простая), то в зале стояла такая тишина, что каждый вздох артиста был слышен. Весь вечер за роялем была пианистка Анна Фунтикова, изумительно игравшая невероятно сложную фортепианную партию.\

Вот таковы мои впечатления о первых вечерах 41-го Шаляпинского фестиваля. До следующих заметок!

Фоторепортаж можно посмотреть по ссылке: https://vk.com/@kazan_opera-dnevnik-41-go-shalyapinskogo-festivalya-zametki-na-polyah