27 мая «Дон Кихотом» Л.Минкуса завершилась программа спектаклей XXXVII Международного фестиваля классического балета имени Рудольфа Нуриева. Впереди – два гала-концерта, и Нуриевский фестиваль-2024 станет частью истории.

Мариус Петипа, три года проработавший танцовщиком и балетмейстером в Мадриде, полюбил и хорошо изучил испанские танцы. Неудивительно, что в 1869 году он предложил Минкусу, бывшему в то время профессором Московской консерватории по классу скрипки, написать музыку к балету «Дон Кихот», сценарий которого сам же разработал. Сюжет он почерпнул из романа М. Сервантеса «Дон Кихот», использовав лишь XX и XXI главы о влюбленных Китерии и Басильо и несостоявшейся свадьбе богача Камачо (во французском варианте – Гамаша).

Музыка была написана быстро и 14 (26) декабря 1869 года в московском Большом театре состоялась премьера комического спектакля, в котором лишь Дульцинея исполняла чисто классический танец, остальные же герои были представлены характерными танцами. Перенеся спектакль на петербургскую сцену, Петипа подверг его серьезной редакции и несколько сбалансировал пантомимно-танцевальную структуру своего балета.

Много странствовавший по городам Испании, проникшийся духом и традициями танцевального фольклора этой страны, хореограф сумел воплотить на сцене все его богатство и своеобразие. В свое время Сервантес писал об испанских плясках: «Казалось, <...> носится сама Радость и скачет само Веселье». Великий балетмейстер сумел воплотить на сцене эти радость и веселье, создал яркий праздничный спектакль, прочно вошедший в классику жанра комического балета.

В постановке Владимира Яковлева «Дон Кихот» (2015) обрел новые авторские краски при сохранении главного – золотых страниц хореографии Петипа и его кардинального замысла. Ярким эпизодом стала сцена в цыганском таборе, абсолютно переосмысленная балетмейстером-постановщиком. Судьбу несчастной цыганки со всей страстностью поведала Лада Старкова

В таком балете, как «Дон Кихот», особенно важно игровое начало. Колоритные образы создали Денис Исаев (трактирщик Лоренцо), Акжол Мусаханов (Гамаш), Диана Зарипова (Трактирщица), Аза Апакина (Служанка Дон Кихота), Олеся Пичугина (Мерседес). Великолепная мимика, абсолютное попадание в образ Санчо-Пансы – большое достоинство Фаяза Валиахметова. А высокий и выразительный в пластике Глеб Кораблев – просто модель для создания «аутентичного» портрета заглавного героя. Но и о танцевальной сфере (Анастасия Власова, Аделия Ялалова, Екатерина Ледачкова, Дина Андронова, Екатерина Федотова, Салават Булатов) стоит высказаться положительно. Классические вариации оттенила исполнительница фламенко Анна Федорова.

На фестивале состав главных персонажей получился сборным. Из московского театра имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко прибыли Полина Заярная (неприступная, своенравная Уличная танцовщица) и Герман Борсай с его выигрышной фактурой (Эспада). Театр «Кремлевский балет» представила эффектная Полина Дияншина, красиво станцевавшая Повелительницу дриад. 

В главном дуэте Китри и Базиля казанские зрители впервые увидели Диану Косыреву (Венгерская Государственная опера) и Кубаныча Шамакеева (Челябинский театр оперы и балета). Оба артиста купаются в своих партиях. Для Шамакеева не проблема накрутить все виды вращений, взметнуть тело в воздух «пистолетом», головокружительными révoltades или «пульнуть» каскадом трюковых sauts de basque. Гибкая спина позволяет телу описать восхитительную дугу при исполнении renversé.

Несмотря на то, что Шамакеев и Косырева впервые встретились друг с другом лишь накануне, они прекрасно «станцевались». Косырева – балерина действительно замечательная, с арсеналом классического танца не просто богатым, но безупречно ювелирно отточенным. К тому же она – очаровательная танцовщица-актриса. Глаза ее Китри светятся любовью, лукавым взглядом, но могут сердито сверкнуть, если отец слишком настаивает быть полюбезнее с горе-женихом Гамашем. И все равно Китри-Косырева излучает доброту, женскую покладистость и нежность. Диана ведет понятный даже на галерке диалог с партнерами, раскрывая чувства своей героини во всех мизансценах, танцует вдохновенно, как дышит, не боится ни рискованных верхних поддержек, ни опасных прыжков через сцену в руки партнера, ни вращений с ним или сольно. Лирика Дульсинеи в картине «Сон Дон Кихота» ей столь же близка, как и бравура площадных сцен. 

Все эти художественные достижения так разогрели зал, что зрители начинали скандировать в такт танцу и едва дождались финала спектакля, чтобы взорваться бурными аплодисментами.

Александр Максов