КУПИТЬ БИЛЕТ
RUS
/ Дневник 36-го Нуриевского фестиваля: «Жизель»

Дневник 36-го Нуриевского фестиваля: «Жизель»

22 МАЯ 2023

Дневник 36-го Нуриевского фестиваля: «Жизель»

«Жизель» – балет столь совершенный, что его можно пересматривать бесчисленное множество раз. Проходят годы, десятилетия, меняются поколения артистов и исполнительская эстетика, рождаются новые зрители, а спектакль не сходит с мировых афиш и волнует, как и прежде...

В 1840 году Адольф Адан, уже известный композитор, вернулся из Петербурга в Париж. Здесь он начал работать над следующим после «Морского разбойника» балетом – это была «Жизель». Сценарий сочинили французский поэт Теофиль Готье и опытный либреттист Жюль-Анри де Сен-Жорж, положив в основу старинную легенду о вилисах. Вилисы – девушки, умершие до свадьбы; в потустороннем мире они превращаются в призраков и до смерти затанцовывают встречающихся им по ночам мужчин, мстя им за свою погубленную жизнь.

Премьера балета, поставленного Жаном Коралли и Жюлем Перро, состоялась 28 июня 1841 года на сцене Парижской Оперы. Именно в «Жизели», последовавшей за «Сильфидой», балетный романтизм окончательно утвердился, открыв эру симфонизации музыки в балете. В программках «Жизели» значится еще одно имя постановщика – это Мариус Петипа, великий балетмейстер, собственной версией вернувший из небытия в 1884 году спектакль, некогда утраченный европейским театром. В Казани спектакль идет в постановке Никиты Долгушина в прекрасных декорациях Аллы Фроловой.

«Жизель», несомненно, требует от исполнителей большого танцевального мастерства, готовности быть искренними, неподдельными в своих чувствах. Неудивительно, что артисты не упускают возможности блеснуть своими сильными сторонами. Представляя фестивальную «Жизель», казанская труппа была, что называется, «в ударе». В первом акте именно кордебалет пейзан обусловил оптимистическую приподнятость происходящего, а во втором вилисы в своем инфернальном действе ни на йоту не отошли от строгих прописей канона. Хорошо справилась с вариацией в па-де-де изящная Мана Кувабара, продемонстрировавшая легкий прыжок и устойчивость вращений. Назначив на этот сложнейший классический дуэт Алессандро Каггеджи, блеснувшего в образе Визиря в «Золотой Орде», руководство вынудило танцовщика ломать свое амплуа. Возможно, сказывается производственная необходимость, но все же думается, что дарования артиста достойны лучшего применения.

Легконогие красивые солистки Каролина Заборне и Лада Старкова корректно исполнили партии двух виллис. А Михаил Тимаев доставил зрителям истинное удовольствие экспрессивным образом Ганса. Темперамент умного артиста, продумавшего каждый жест, каждый взгляд, захлестнул сцену. Разоблачая Альберта, Ганс-Тимаев избежал штампов, да и сам танец в интерпретации артиста зазвучал трагически. Ганс тщетно умолял Мирту о пощаде, униженно ползая по земле у ее ног.

Партию Мирты исполнила солистка Московского театра «Кремлевский балет» Вероника Варновская. В Мирте было нечто безнадежно жестокое, она не распарывала воздух привычно высокими полетами, а скорее стелилась по земле, подобно таинственному ночному туману.

Главные партии исполнили тоже москвичи: в образе Жизели выступила прима-балерина театра имени К.С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко Ксения Шевцова, в образе Альберта – премьер Большого театра Семен Чудин.

Шевцова – балерина яркой индивидуальности. Хрупкая, грациозная, невесомая, она щеголяла техникой и демонстрировала виртуозную актерскую игру. Эволюцию танца в целом поддерживал оркестр, хотя порой создавал и трудности. К примеру, начало вариации первого акта дирижер Ренат Салаватов излишне затянул, зато финальный круг (tours piqués), на наш взгляд, слишком ускорил.

Шевцова привнесла в спектакль невиданный нюанс (очевидно, это влияние экс-худрука балета Музыкального театра Лорана Илера): в момент недомогания ее Жизель присаживается на скамью и предлагает Альберту продолжить вальсировать с подругами, а потом с некоторой задержкой присоединяется к диагонали танцующих с противоположного конца линии. Лавров в венок убедительной Жизели-Шевцовой добавила сцена сумасшествия, разыгранная балериной со всей естественностью поведения.

Во втором акте Ксения поразила красотой певучестью пластики с полным растворением в музыке. Дух Жизели то возникал в зачарованной невесомости, то истаивал в воздухе. Балерина придумала впечатляющий трюк и даже повторила его с риском для жизни: движение спиной невероятно стремительными pas de bourrée suivi, создало поразительную иллюзию мистического полета героини.        

На три вещи можно смотреть бесконечно: на языки пламени, спокойное течение реки и …божественные стопы Семена Чудина. Артист хорошо сложен, его танец романтичен. Семен проявил мастерство партнера, блеснув отточенным танцем, сделав большие прыжки самым эффектным эпизодом балета. Шевцова и Чудин определили тональность спектакля, его высокий художественный уровень.


Александр Максов (Москва)