В Татарском театре оперы и балета им. Джалиля проходит 41-й Международный оперный фестиваль им. Шаляпина. В этом году программа посвящена 150-летию великого баса, уроженца Казани.

Шаляпин стал символом оперы ХХ века, своеобразным человеком мира. Родной город он помнил, чтил, и Казань имела бы все шансы стать российским Зальцбургом, сделав легендарного певца частью своей культурной идентификации. Оперный театр и консерватория сосредотачивают свои усилия в этом направлении, что показала конференция с участием исследователей творчества Шаляпина, где звучала эта мысль. Не зря в аэропорту, в самом начале зоны прилета, прибывших встречает портрет Федора Ивановича с дочкой, а затем – галерея фотографий. Есть и гостиница, и улица, и памятник – кстати, первый, посвященный певцу, – существует, наконец, фестиваль. Время поднять «бренд» Шаляпина на новый уровень.

Как дань одному из известных шаляпинских образов для открытия фестиваля театр выбрал оперу Россини «Севильский цирюльник», певец исполнял в ней партию златолюбца Дона Базилио. Новую постановку осуществили два итальянца – постоянный приглашенный дирижер театра Марко Боэми и режиссер Джузеппе Морасси. Для последнего «Севильский цирюльник» – опера номер один. За свою карьеру (а Морасси – режиссер весьма опытный) он создал, по его же словам, целый ряд интерпретаций этой партитуры, одна из которых шла в венецианском театре Ля Фениче. Именно эту постановку режиссер и адаптировал для российской сцены.

Морасси представляет тип режиссера, в общем, типичного для родины оперы. Он не выходит за границы авторского замысла, не предлагает сверхсюжета, стараясь следовать канве партитуры. Но это не значит, что режиссер предлагает консервативную постановку в духе «разводка мизансцен», напротив. Это легкий, ироничный, игривый спектакль, где музыкальная буффонада – благодаря владению приемам театра дель арте – движет действие, а лирика в нужный момент (когда Розина уверена в коварстве возлюбленного) ее оттеняет. У каждого персонажа свой характер. Альмавива – неопытный юнец, не лишенный, впрочем, достоинства человека благородного происхождения. Его партию исполнил молодой солист Музыкального театра им. Станиславского и Немировича-Данченко Дмитрий Никаноров. Фигаро и Доктора Бартоло пели солисты Татарского театра оперы и балета Артур Исламов и Ирек Фаттахов. Первый экстраполировал на своего героя образ поп-звезды. Особенно впечатлила публику его проездка по залу на самокате: кстати говоря, режиссер намеренно использовал этот вид транспорта, появившийся примерно в те же годы, когда Бомарше писал свою легендарную трилогию. Второй вжился в образ охотника за богатством, попадающего в свои же собственные ловушки. Розина в блистательном исполнении солистки Мариинки Антонины Весениной предстала девушкой, которая точно знает, чего хочет, и умеет за себя постоять. Не дожидаясь решительных действий со стороны ухажера, она сама исполнила первую скрипку в их любовном дуэте, а по части самозащиты, глядя на то, как она протыкает иголкой свою вышивку, не сомневаешься, что обижать эту «куколку» не стоит. Шаляпинскую партию Дона Базилио – здесь фигуры даже инфернальной – исполнил солист «Геликон-оперы» Станислав Швец, а согбенную под тяжестью службы Берту – молодая (и в этом тоже была игра режиссера) солистка театра «Урал Опера Балет» Вера Позолотина.

Открытию фестиваля сопутствовал старт офф-програмы (ее автор – заведующая литературной частью театра Жанна Мельникова): Школа оперной критики, камерный концерт «Сны о чужих краях», премьера литературно-музыкальной композиции «Два огромных человека. Шаляпин и Горький». Образовательную программу продолжают лекции ведущих специалистов по Шаляпину, открытые репетиции спектаклей, которые идут в афише фестиваля.

Кульминацией концерта «Сны о чужих краях» стало исполнение вокального цикла Леоша Яначека «Дневник исчезнувшего» в исполнении солиста театра «Новая опера» Ярослава Абаимова, солистки оперного театра Казани Любови Добрыниной, шести женских голосов (в оригинале – для трех) и перспективной пианистки Анны Фунтиковой, для которой должность концертмейстера хора, будем надеяться, лишь первая ступень карьеры. Пьесу о молодом человеке, покинувшем отчий дом ради цыганки, композитор писал, терзаемый чувствами к своей далекой возлюбленной Камилле Штесловой, два года. Наследник шубертовских «Прекрасной мельничихи» и «Зимнего пути», не в меньшей степени этот вокальный цикл наследует и, скажем, «Русалке» Дворжака. Странствующий герой все же обретает счастье встречи с любимой, но музыкально этот момент решен через призрачные, нереальные голоса леса, природы – не привиделась ли Земфира? Абаимов не зря исполнил цикл с немалой долей театральности, сам композитор прописал в партитуре ремарки, скажем, по световому оформлению.

Спектакль, который поставили Ольга Русанова (автор сценария и ведущая) и режиссер Ляйсан Сафаргулова, прошел в зале Казанской ратуши – там, где когда-то звучал голос самого Шаляпина. Если Федор Иванович родился в Казани, то его друг Максим Горький (в спектакле его роль исполнил артист Иван Крушин) говорил, что здесь произошло его духовное рождение. Неслучайно музей Горького обрел шаляпинскую экспозицию, которая стала самостоятельной. Сейчас эти два музея живут под одной крышей и носят общее название. Истории взаимоотношений, долгой дружбе двух «больших людей» и их непростому времени был посвящен спектакль, где звучало и слово, и музыка. А бас Алексей Тихомиров ради большего сходства со своим кумиром даже сбрил бороду. Один из фрагментов спектакля был посвящен легендарному образу Бориса Годунова из оперы Мусоргского – она прозвучит на фестивале 13 февраля, Алексей Тихомиров, правда, исполнит в спектакле партию Пимена. А в заглавной партии выступит любимец казанской публики Михаил Казаков.

А для финала фестиваля приготовлены гастроли Мариинского театра с другой оперой Мусоргского, одного из страстно любимых Шаляпиным композиторов, – «Хованщиной», с Валерием Гергиевым за пультом (24 февраля).