Татарский академический государственный театр оперы и балета имени Мусы Джалиля (Казань) открыл новый сезон мировой премьерой большого трехактного балета о судьбе основоположника российской научной китаистики, знаменитого китаеведа Никиты Яковлевича Бичурина (архимандрита Иакинфа). Композитор - Резеда Ахиярова, либретто Народного поэта Татарстана Рената Хариса, хореография Александра Полубенцева, художник-постановщик Вячеслав Окунев (оба из Санкт-Петербурга), музыкальный руководитель и дирижер Айрат Кашаев (Москва).

Появление в XXI веке, «специализирующемся» на бессюжетных одноактных балетах, хореография которых часто похожа, как близнецы-братья, сюжетного балета на весь вечер – событие в мире культуры, можно сказать, уникальное. Еще большей уникальности этому событию придают два фактора: первый - это балет-биография, причем, биография от рождения до ухода в мир иной, что само по себе далеко нечастый сюжет в мировом балете, если не сказать, что редкий; второй – автор разнообразной, мелодичной, танцевальной и масштабной музыки – казанский композитор Резеда Ахиярова, в творческом багаже которой уже есть две оперы - «Любовь поэта» и «Сююмбике», с успехом идущих на сцене Татарского театра, и триумфальный балет «Золотая Орда», в сентябре 2023 года отметившего 10-летие со дня премьеры.

Среди авторов балетов композиторов-женщин можно по пальцам одной руки пересчитать, но и среди них вряд ли найдется кто-нибудь, кто написал бы такую масштабную балетную музыку и чьи произведения шли бы на лучших балетных сценах нашей страны, а Татарский оперный театр, несомненно, один из лучших в России, а, значит, и в мире. Ведь в области балета мы по-прежнему, по меткому определению Юрия Визбора, «впереди планеты всей».

Итак, почему именно биографию Иакинфа (1777 - 1853) выбрал театр для новой постановки? Прежде всего, потому, что судьба его абсолютно уникальна, в своё время он сделал очень много для России, развития ее дипломатических отношений с Китаем и изучения китайской культуры. А также потому, что Никита Бичурин родился в чувашском селе, расположенном в Казанской губернии, учился в Казанской семинарии, работал там преподавателем, служил настоятелем Казанского Иоанновского монастыря. Так что это выдающаяся личность, чья биография тесно связана с Казанью. В 1807 году Никита Яковлевич был назначен начальником Русской духовной миссии в Пекине, где оставался до 1822 года. Бичурин перевёл на русский язык свод учений Конфуция и конфуцианцев, сводную историю Китая в 17 томах, сочинения по религии, философии, юриспруденции, медицине, экономике, сельскому хозяйству, торговле и другие. Он составил многотомный китайско-русский словарь.

Во время борьбы с Наполеоном правительству Российской империи было не до Китая, в результате чего миссия испытывала недостаток средств и была опустошена. За это начальника миссии лишили сана архимандрита и сослали в Валаамский монастырь. Из Китая он вывез книги на 12 верблюдах. В 1826 году император Александр I вернул Бичурина в Петербург и предоставил ему должность в Министерстве иностранных дел. В 1828 году Никиту Яковлевича избрали членом-корреспондентом Российской академии наук, впоследствии его четырежды удостоили Демидовской премии, высшей в то время. В Петербурге отец Иакинф получил светское признание, дружил в А. С. Пушкиным, среди его знакомых были В.Ф. Одоевский, И.А. Крылов, И.И. Панаев. Похоронен в Александро-Невской лавре.

- Интересная судьба человека всегда «стучится» в роман, оперу, пьесу, поэму… Я это услышал, - говорит Ренат Харис, который вместе с соавторами посвятил нас в судьбу Никиты Бичурина.

Три действия балета – три главных этапа жизни Н.Я. Бичурина: Казань, затем – Китай и Петербург. В первой картине первого действия – площадь в Казани в воскресный день. По ней проходят жители города: русские и татары, купцы и дворяне, мастеровые, торговцы, чиновники и даже православный священник. В этой суете выделяются семинаристы Никита (Михаил Тимаев и Ильнур Гайфуллин) и Александр (Вагнер Карвальо), а также Татьяна (Аманда Гомес) – девушка из дворянской семьи, и ее подруга Наталья (Лада Старкова и Александра Елагина). Оба юноши влюблены в Татьяну, они назначают ей свидание. Татьяна выбирает Александра. Никита тяжело переживает случившееся и принимает решение стать монахом, а безответно влюбленная в Никиту Наталья вызывает у него только раздражение. Архиерей (Максим Поцелуйко) назначает архимандрита Иакинфа главой Русской духовной миссии в Китае.

Второе действие целиком посвящено жизни Иакинфа в Китае, где он скупает всё, что связано с историей этой страны: старинные книги, карты, произведения живописи, предметы быта, ритуальные маски. Когда ученый увлеченно работает над своими исследованиями, в его воображении возникают персонажи старинной китайской оперы кунцюй, оживают иероглифы. По навету Дьяка (Станислав Сырадоев и Дмитрий Строителев) Иакинфа лишают сана архимандрита и ссылают на Валаам.

Третье действие начинается с Валаамского монастыря. Отец Иакинф продолжает работу по исследованию Китая, вспоминает свою первую и единственную любовь. Уединение Иакинфа нарушает барон фон Канштадт (Артем Белов), приехавший из Петербурга, где он опубликовал статью об Иакинфе. Барон приглашает его в Петербург.

Великосветский бал в одном из дворцов Петербурга. Среди гостей – Татьяна и ее муж Александр. Барон фон Канштадт представляет присутствующим Иакинфа и награждает его за выдающиеся труды Демидовской премией, высшей премией того времени. Иакинф встречается с Татьяной. Эта встреча пробуждает в нем прежние чувства, и он внезапно покидает бал. В последней картине отец Иакинф в келье Александро-Невской лавры вспоминает прошедшую жизнь, а в эпилоге Ангел-хранитель (Глеб Кораблев и Ильнур Зарипов) уводит его в мир иной.

Такую сложную и уникальную судьбу помогает зрителям постичь и прочувствовать выразительная и многоплановая музыка Ахияровой. Нежный, мелодичный Пролог начинается со струнных и арфы, потом подключаются флейта, гобой, колокольчики; затем тема идет у пикколо, кларнета и фагота и заканчивается струнными и арфой (а на заднике – гигантский портрет Иакинфа).

В первой картине - на площади Казани – множество действующих лиц всех сословий и профессий, они появляются на сцене на считанные минуты, но у каждого – своя музыкальная характеристика: вот идет молодая, веселая татарская пара – и в музыке звучит энергичная татарская мелодия; вот важно шествует внушительного вида православный священник - и оркестр забавно (юмор уже заложен в музыке) изображает его тяжелую поступь; вот едва ли не вприпрыжку бегут приказчики – а в музыке слышится быстрота и деловитость; при появлении Никиты, Александра, Татьяны и Натальи - милые лирические звуки, музыка плавная и спокойная, как чуть заметная рябь на море в штиль. Но когда Татьяна выбрала Александра и страдающий Никита остается один, освещенный яркими расходящимися лучами света (художник по свету – Ирина Вторникова), на пике его страданий все инструменты оркестра «вскипают», а потом не затихают, а словно прекращают звучание. А когда Никите-Иакинфу, уже ставшему монахом, Архиерей вручает грамоту о назначении его главой Русской духовной миссии в Китае, торжественное оркестровое tutti подчеркивает важность момента.

В начале спектакля звучит одна подлинная народная тема – это чувашская песня «Алран кайми», которая становится лейтмотивом детства героя. В остальном Ахиярова нигде не использовала заимствований: и православная молитва-благословение, и разнообразные китайские танцы, и музыка в сцене, изображающую многоликую Казань, и вальс с полонезом, звучащие в сцене светскогопетербургского бала времен Пушкина и Глинки, - полностью авторские.
В балете несколько лейттем, соединяющих, скрепляющих действие: тема любви к Татьяне, тема монашества, лейтмотив Ангела-хранителя, тема Пекина и старого китайца. Главные из них отголосками промелькнут в Эпилоге, когда перед уходом в Вечность Иакинф вспоминает самые важные события своей жизни. В музыке балета есть место и психологизму, и драматизму, и колоритным жанровым сценкам, и танцевальным дивертисментам. Во втором акте, в сцене представления оперы куньцюй, звучит подлинный китайский инструмент – гучжэн (соло на гучжэне – китаянка Чжан Ю). Партия гучжэна – тоже авторства Резеды Ахияровой.

Удивительно богато звучит музыка «Иакинфа», в ней много солирующих инструментов, а мастерство солистов, слаженность групп, цельность их звучания – огромное достоинство симфонического оркестра Татарского театра.
Диапазон звучания – от едва слышимого «шёпота» до рокота и грома, причем, этот диапазон так потрясающе выстроен, что музыка едва ли не в каждом ее фрагменте вызывает бурю эмоций.

В музыке «Иакинфа» есть академизм, образность и какое-то необъяснимое единство, несмотря на её разность в разных действиях. Это единство (или, может быть, цельность, но цельность – это немного другое) – её огромное достоинство. А еще музыка «Иакинфа» - насквозь философская, как книга.
И, конечно, мелодический дар Резеды Ахияровой проявился в музыке балета во всей его роскоши (а мелодичная музыка в наше время - роскошь).

Музыка «Иакинфа» чрезвычайна красива. Именно чрезвычайно! Поэтому танцевать её можно только великолепно. Но по этой части в Татарском театре всё в порядке.

Хореограф-постановщик Александр Полубенцев создал привлекательную, стилистически разную хореографию, соответствующую музыке и содержанию «Иакинфа», от классических сольных вариаций, дуэтов и трио, а также вальса и полонеза, до замысловатого и сложного танца иероглифов, и казанские солисты и труппа с блеском всё это исполнили.

В хореографии и пластике второго, китайского акта представлены важнейшие составляющие культуры Китая: письменность (иероглифы), единоборства (кунг фу), старейшая разновидность китайской оперы куньцюй. Вот как Полубенцев рассказывает о своей работе: «Хореография спектакля во многом обусловлена особенностями сюжета и представляет собой многостилевое единство: здесь есть и современный танец, и неоклассические дуэты и монологи, и пантомима, и сатирические фрагменты, и сфера народного танца, и картина светского бала с его полонезами и вальсами».

Главную партию – Иакинфа – танцевали премьеры Татарского театра Михаил Тимаев (в первый вечер) и Ильнур Гайфуллин (во второй).
Михаил Тимаев отличался пластической выразительностью, скульптурной точностью поз, общей элегантностью и философичностью танца. Иакинфу Ильнура Гайфуллина были присущи порывистость, эмоциональность, лёгкость движений, погруженность в образ и даже некоторое внешнее сходство.

Личности премьера Татарского театра Вагнера Карвальо присущи светскость, интеллигентность и галантность, поэтому партия Александра, двоюродного брата Никиты и его соперника в любви, очень ему подходит, и Карвальо исполнил её на уровне, достойном своего премьерского статуса.

Партии Никиты и Александра включали в себя прыжки, пируэты и арабески, а также дуэты и лирическое па-де-труа с Татьяной.

Прима-балерина казанской труппы Аманда Гомес исполняла главную женскую партию – Татьяну, сильную и единственную любовь всей жизни Иакинфа. Аманду отличают изящество и грация. Движения Гомес, полные красоты и одухотворенности, настолько наполнены чувством и образом, что её танец производит сильнейшее впечатление и запоминается надолго. Внешняя красота Аманды – её большое достоинство, она добавляет шарма в её танец.

Дуэт Татьяны и Иакинфа на балу произвел неизгладимое впечатление своим психологизмом: нерастраченная друг на друга нежность, притяжение, страдания об упущенной возможности взаимного счастья били, словно током.

Александра Елагина прекрасна в партии подруги Татьяны Натальи, влюбленной в Иакинфа: чрезвычайно гибкая, с невероятно послушным телом, деликатными движениями, она танцует свою героиню очень прочувствованно, выражая весь спектр её чувств. Хрупкость Александры прекрасно помогает ей передавать любовные страдания, она очень тонка и чутка в своей партии, и эта партия очень ей подходит. Недаром Александра говорит, что готова танцевать Наталью всегда.

Лада Старкова тоже хороша в партии Натальи, но её, видимо, несколько смущало участие в спектакле почти на равных с блистательной Гомес, поэтому её Наталья получилась немного робкая. Более сдержанная, терпеливая, как будто стесняющаяся выражать свои чувства к Иакинфу на людях, понимая, что взаимности нет.

Потрясающий образ доносчика Дьяка создал Стас Сырадоев. Эта партия хоть и не главная, но очень важная в сюжете балета. В ней много сатирической пантомимы (когда Дьяк выпивает алкогольные напитки Иакинфа, когда ворует у него деньги и когда доносит на него Архиерею). Сырадоев настолько проникся своим образом и впитал в себя пластику и мимику Дьяка, что его исполнение служило примером выдающейся драматической игры, которую в наше время встретишь не во многих драмтеатрах, каждый его жест был красноречивее слов.

Превосходен Артем Белов в партии барона фон Канштадта. Его персонаж – явно с высоким положением в обществе, элегантный, благородный, с достоинством.
В сцене видения иероглифов все позы и движения артистов, сплетение рук и ног напоминают эти элементы китайской письменности. Женский кордебалет – в пуантах, мужской – в мягких балетных туфлях. В конце сцены солистки исполняют фуэте. В первый день – Дина Андронова, техничная танцовщица с оригинальным положением рук в фуэте – собранных наверху, как бы сплетенных. Во второй день – Анастасия Страхова, гибкая и пластичная, «бескостная», как змея, с безразмерным шагом. Для большей эффектности в сцене иероглифов участвовали приглашенные акробаты.

Костюмы иероглифов – замечательная идея Вячеслава Окунева: словно однотонные черные скафандры, только облегающие, и на ткани скафандров красным начертаны разные иероглифы, в том числе, и на плотно обтягивающих головы артистов капюшонах. Лица танцовщиков затемнены гримом, чтобы светлыми пятнами не выделялись и не нарушали цветовое и графическое решение этой сцены.
Танец «Кунг-фу» мужского кордебалета – очень зрелищный, чему способствует не только интересная хореография, но и костюмы – терракотовые, с типичными для кунг-фу головными платками. В опере кунцюй во всем многообразии костюмов преобладали характерные для Китая красные и золотые тона. А на петербургском балу, конечно, фраки и бальные платья.

Кордебалет демонстрировал отличную техническую подготовку, стилистическую отзывчивость и завидную синхронность.

Во всех сценах великолепно сочетаются музыка, хореография и явное желание исполнителей это танцевать.

Дирижёр Айрат Кашаев проникся музыкой «Иакинфа» и проживал каждый её такт, а оркестр под его управлением исполнял партитуру с удовольствием и подъемом. «Музыка «Иакинфа» - очень интересный и необычный синтез, - говорит Кашаев. – Хочу отметить не только великолепную музыку Резеды Ахияровой, но и умную, сделанную с большим мастерством оркестровку Виктора Соболева. … Как только мы с оркестрантами начинали точно и детально выполнять то, что написано в нотах - оттенки, штрихи, нюансы - партитура оживала и начинала дышать».

Декорации в спектакле, преимущественно, видео (художник по компьютерной графике – Виктория Злотникова). Яркие видео-картины позволили разнообразить спектакль намного больше, чем это сделали бы жесткие декорации, а заодно оставляли сцену для танцев, особенно это имело значение в тех случаях, когда одновременно было задействовано большое количество участников (сцена пострига в монахи, все китайские сцены и петербургский бал). Видео-картины обрамляли широкие светящиеся рамы-полосы, а всегда уместный и выразительный свет Ирины Вторниковой завершал визуальный ряд.

В либретто, музыке и хореографии балета мастерски соединены не только образы и интонации разных культур – русской, татарской, китайской, чувашской, но и страницы жизни представителей этих культур.

А жизнь - это высокий жанр, и Иакинф Бичурин еще раз доказал это своей судьбой, а Михаил Тимаев, Ильнур Гайфуллин, другие артисты труппы и все создатели и участники постановки сделали его судьбу наглядной.

Балет «Иакинф», несмотря на зрелищность танцев, красочность костюмов и видео-декораций, - для зрителей, не падких на пустую развлекательность. В музыке Резеды Ахияровой и в либретто Рената Хариса – высокий уровень эмоций и раздумий, поэтому «Иакинф» - для тех, кто может держать эту планку.