В Казани завершился 42-й Международный оперный фестиваль имени Ф.И. Шаляпина, посвященный 150-летию оперы в Казани. Фестиваль, который в свое время придумал легендарный директор Татарского академического государственного театра оперы и балета имени Мусы Джалиля Рауфаль Мухаметзянов, традиционно проходил на сцене этого театра и продолжался более месяца. А открылся он новой постановкой редко идущей оперы Михаила Глинки «Жизнь за царя». Первым из двух премьерных спектаклей дирижировал специально приглашенный в Казань Валерий Гергиев.

Выбор именно «Жизни для царя» обусловлен тем, что она была впервые представлена в Казани (в помещении Казанского городского театра) 26 августа 1874 года, и эта дата считается точкой отсчета постоянных оперных сезонов в городе. Антрепренёр казанского театра Петр Медведев рискнул сформировать настоящую оперную труппу с хором, оркестром, солистами, балетной группой, заказал декорации и костюмы.

Впоследствии «Жизнь за царя» стала своего рода визитной карточкой труппы Медведева – ею открылся сезон и в 1875 году. По количеству сыгранных спектаклей «Жизнь за царя» в 1870-е годы занимала первое место, оттеснив не только русские, но и все зарубежные оперы.

В мае 1899 года в антрепризе М. М. Бородая в роли Сусанина казанцы впервые увидели своего выдающегося земляка, на тот момент уже именитого певца Федора Шаляпина. А уже осенью 1899 года «Жизнь за царя» давалась в ознаменование 25-летия казанской оперы. Не только основные, но и второстепенные партии в спектакле исполнялись лучшими солистами труппы. Тот спектакль получил отражение даже в центральной прессе.

В ХХ веке опера Глинки «Жизнь за царя» ставилась в Казани дважды, но тогда она называлась «Иван Сусанин». В 1951 году постановка с либретто Сергея Городецкого, написанного им в 1939 году, был создана режиссером И. Н. Просторовым в художественном оформлении П. Т. Сперанского. Спектаклем дирижировал Дж. Садрижиганов, балетные сцены поставил Г. Х. Тагиров.

Следующее обращение к спектаклю состоялось в 1968 году, новую версию постановки создали режиссер Е. Кушаков, художники К. Максимов и Э. Нагаев. Балетмейстер В. Шумейкин.

Постановку «Жизни за царя»-2024 осуществил петербургский десант: Музыкальный руководитель и дирижер – Андрей Аниханов, режиссер-постановщик – Юрий Александров, ассистент режиссера – Анастасия Удалова, художник-постановщик – Вячеслав Окунев.

Юрий Александров, по его собственным словам, впервые в своей долгой творческой жизни ставит «Жизнь за царя».

«История поражает своими повторениями, — говорит Александров. — Вновь наша страна находится на грани войны, но если 400 лет назад Русь воевала с литовцами и поляками, то теперь против нас объединились Европа и Америка…

Обычный человек, крестьянин Иван Сусанин абсолютно осознанно пожертвовал собой во имя страны. Точно так же, как до него и после него делали многие русские и советские люди. … Для русского человека подвиг – это абсолютно нормальное дело. … Это первая важная мысль спектакля.

Вторая смысловая линия спектакля – сильная страна невозможна без сильной власти, лидера, который будет нести ответственность за судьбы людей. Это понимает и Сусанин, отдающий свою жизнь во спасение только что избранного молодого царя Михаила Федоровича».

Поскольку у «Жизни за царя» имеется два либретто – первое, сочиненное бароном Егором Розеном в XIX веке, и второе, Сергея Городецкого, адаптированное к советской идеологии, Юрий Александров решил объединить оба текста и создал третий вариант, наиболее понятный зрителям XXI века.

Свою первую оперу «Жизнь за царя» Михаил Глинка создавал, опираясь на все условности большой оперы: крупные формы арий и ансамблей, огромные сцены с мелкими ситуационными подробностями, симфонические эпизоды: масштабная увертюра и антракты, крупная танцевальная сюита польского акта. Музыка «Жизни за царя» – сплав итальянского бельканто и русского мелоса.

Талантливый и опытный режиссер Юрий Александров из многочасового произведения создал более компактную редакцию, наиболее отвечающую восприятию современной публики: двухактный спектакль, в котором события развиваются стремительно, в течение одного дня, но весь основной музыкальный материал был Александровым сохранен, как и развитие образов. В сконцентрированной постановке трагедия Ивана Сусанина вонзается в душу, как стрела.

Особенно, когда партию Сусанина поёт такой потрясающий певец и артист, как солист Большого театра Михаил Казаков (в обоих премьерных спектаклях). В исполнении Михаила костромской крестьянин Иван Сусанин представляет собой личность, которая через тяжелые раздумья приходит к мысли о пожертвовании собой во имя спасения молодого царя Михаила Федоровича.

Казаков делится своими мыслями о спектакле: «Из-за музыкальной редакции данной постановки Иван Сусанин практически всё время на сцене. Это требует от певца мастерства и выносливости.

Сусанин – одна из сложнейших партий русского басового репертуара, которая «обросла» музыкальными и сценическими стереотипами. К тому же, каждый, кто находится в зале, считает, что знает, как надо исполнять знаменитую арию Сусанина! (Улыбается).

Огромная сложность для меня, как для исполнителя партии Сусанина, была в том, чтобы найти баланс в представлениях об этой партии и сугубо своё актерское решение, баланс тела и голоса в спектакле, рассчитать свои силы по нарастающей к кульминации оперы – смерти Сусанина».

Отряд вооруженных поляков, ворвавшись в дом Сусанина в момент подготовки к свадьбе его дочери Антониды (солистка Татарского оперного театра Гульнора Гатина в первом спектакле и солистка Михайловского театра Светлана Москаленко – во втором) не оставил Ивану шансов отказаться от требования проводить их к русскому царю, разумеется, чтобы убить его. Но Сусанин, понимая, что данная ситуация и для него самого – игра со смертью, лихорадочно думает, как быть.

Какую внешнюю заинтересованность он изображает в получении от поляков денег за свою услугу! А в это короткое время, пока враги решают, сколько денег дать их будущему проводнику (а в борьбе со смертью, пусть только грядущей, каждая секунда ценна), Сусанин мысленно просматривает свою жизнь и дает отцовские наставления Антониде и приемному сыну, подростку Ване (Екатерина Сергеева, Мариинский театр).

Враги приперли Ивана Сусанина к стенке, не оставив ему выбора – придется идти с врагами, но он вернется к своим размышлениям в лесу, а пока с богатырской силой вырывает Антониду из рук одного поляка, позарившегося на ее молодость и красоту, и бережно поднимает с пола сломанную другим врагом икону, которой Ваня хотел защитить отца и сестру.

Он хозяин в своем доме! Жизнь на грани смерти – всё равно ЖИЗНЬ! Именно с этой сцены спектакля начинается, как сказал Народный поэт Татарстана Ренат Харис, «замедленная картина превращения поступка в подвиг».

В заснеженной глуши непроходимого леса, куда в лютый русский мороз завел Сусанин отряд вооруженных поляков, он снова мысленно просматривает свою жизнь и, понимая гибельность ситуации, обращается к Богу: «Господь, в беде моей ты не оставь меня!».

Что ответил Бог Сусанину, мы не узнаем никогда, но меня терзал вопрос: почему Иван не попытался уйти от поляков, пока они спали. Они сами все равно не смогли бы выбраться из леса и замерзли бы в чаще по пояс в снегу. Видимо, Иван Сусанин захотел показать врагам, что на Руси честь и достоинство – ценности непродажные, недаром же он с таким пренебрежением кидает им в лицо полученные ранее золотые монеты, так запросто падающие в сугробы, словно шишки с сосны!

Монеты тонут в глубоком снегу, Сусанин поет: «Но долг мой чист и свят», а поляки в бессильной ярости зарубают его саблями… Жестокая видео-пурга (видеохудожник Виктория Злотникова) наметет могильные холмы всем погибшим в лесу, но имя героя похоронить невозможно – недаром оно уже четыре века живёт в памяти народной! И будет жить! Жизнь – самое великое искусство. В том числе, жизнь в памяти народной. Высокий жанр.

Приемный сын Ивана Сусанина, подросток Ваня стал выдающимся творческим достижением солистки Мариинского театра Екатерины Сергеевой. Она не только прекрасно пела, демонстрируя стабильное качество своего меццо-сопрано, но и создала пронзительный образ исполняемого персонажа. Стройная и легкая на ногу, Сергеева изумительно достоверно передавала быстрые, порывистые движения подростка и даже лихо плясала вприсядку! Очень удачны были костюм и грим Вани (художник-гример – Сания Мавровская).

Но Ваня Екатерины Сергеевой и в спокойных эпизодах был выразителен: и когда он выпиливал себе деревянную саблю, и когда играл с кошкой (есть и такой реквизит в спектакле!), и – особенно – когда держа в руках икону, начертывал ею крест в воздухе, пытаясь силой Всевышнего оградить от беды отца и сестру от нагрянувших в их дом поляков. Особенно отчаянно выглядел Ваня, когда проделав длинный путь к монастырю, где находился царь, загнав коня и остальную часть дороги пробежав бегом, он наткнулся на глухо закрытые ворота! Но смелость города берет, а тем более, смелось вместе с настойчивостью и редкой для такого юного гражданина чувством долга. Услышали люди его! «Спасён наш царь!».

Антонида – единственная главная женская партия в опере. Эта юная девушка собирается замуж за любимого ею молодого парня Собинина (в первом спектакле – солист Мариинского театра Кирилл Белов, во втором – солист московской «Новой оперы» – Нурлан Бекмухамбетов).

Собинин – партия для драматического тенора с колоратурами и свободными верхами, а такие певцы в наше время – почти вымершие «динозавры». Но Кирилл Белов в целом справился со своей партией, а героя своего сделал напористым, быстрым, смелым и любящим Антониду. А вот приглашение Нурлана Бекмухамбетова на партию Собинина представляется мне странным: он характерный лирический тенор, с несильным голосом. И, судя по его исполнению, Собинин и по сути своей ему не близок, хотя Антониду и его Собинин любил.

Отец сначала возражает против свадьбы – не время, мол, враги на Русь напали! – но потом соглашается. Антонида любит отца, считается с ним, поэтому, когда она видит, что он вынужден уйти с польским отрядом, как любящая душа, предчувствует беду.

В обоих премьерных спектаклях партия дочери Сусанина была исполнена замечательно: нежная, трепетная, женственная, несколько робкая, но преданная жениху и любящая свою семью Антонида Гульноры Гатиной и такая же преданная жениху и любящая отца и брата, но более смелая и решительная Антонида Светланы Москаленко. Обе певицы обладают красивыми, полетными голосами и уверенной вокальной техникой, которая требуется для исполнения этой партии.

В невероятно роскошном, многолюдном Польском акте костюмы танцовщиков, преимущественно, алые и белые – цвета современного польского флага. А хор – в одеждах более темных цветов – бордовом с золотом.

Многочисленные и разнообразные танцы великолепно поставлены хореографом Надеждой Калининой. В начале артисты балета и артисты хора выходят в полонезе. При этом меняются фигуры, рисунки, артисты ликуют, танцуют гордо, становятся в победительные позы. Среди артистов балета – 8 пар и две пары солистов (Александра Елагина – Антон Полодюк и Лада Старкова – Глеб Кораблев) в белых костюмах с золотым орнаментом, с перьями. Артисты балета исполняют вальс, мазурку, краковяк и полонез. Танцы идут безостановочно.

Хореография насыщенная, почти на каждую ноту поставлено движение, это сложно, но очень красиво. В танцах много перемещений, узоров, высокие поддержки, разнообразные эффектные движения, особенно у солистов. Появляются «золотые» воины в очень броских, полностью «золотых» костюмах. Всячески демонстрируется роскошь и настроение участников бала, которым кажется, что дело по завоеванию Руси почти в шляпе.

Однако «польскую честь на Москве воцарить» не вышло. Танцует тот, кто танцует последним. В смысле – смеется.

Юрий Александров сделал симфоническое вступление ко второму акту, перенеся сюда быструю часть увертюры. Но это ярче открывает второй акт, чем просто хор девушек (главный хормейстер – Юрий Карпов). Музыкальный руководитель постановки и дирижер второго спектакля Андрей Аниханов создал в спектакле крепкий и выразительный музыкальный ансамбль. Чуткое отношение Аниханова к певцам, его полный контакт с оркестром и хором и раскрытие его возможностей позволили совместить в музыке авторский замысел с идеями режиссера, а также продемонстрировать масштабность высказывания.

Если костюмы Вячеслава Окунева можно назвать удачными, за несколькими исключениями, то сделанные по его эскизам декорации и отдельные элементы оформления спектакля – ниже уровня, какой можно ожидать от Народного художника СССР. Так, дом крестьянина Сусанина в деревне – эдакая двухэтажная почти дворянская усадьба с балконами и террасами на втором этаже. А сам Сусанин – с аккуратной, короткой стрижкой и идеально ровненькой, тоже короткой бородкой, изящно окантовывающей лицо. Что-то я сомневаюсь, что в глухой лесной деревне в XVI веке крестьяне носили такие стрижки и бородки. Петр Первый два века спустя начал заставлять бояр бороды стричь.

В эпилоге артисты хора Татарского театра продемонстрировали свое недюжинное искусство, с такой мощью исполнив знаменитый хор «Славься!», словно их слушал весь мир!

«Жизнь за царя» – первая опера Михаила Ивановича Глинки и первая русская опера мирового уровня, она положила начало великому русскому оперному искусству. Обычно говорят, что первый блин – комом, но у Глинки он получился тортом! Недаром Михаил Вильегорский после премьеры «Жизни за царя» написал: «Веселися, Русь! Наш Глинка// Уж не Глинка, а фарфор!».

Пушкин, разумеется, тоже не остался в стороне:

«Слушая сию новинку,
Зависть, злобой омрачась,
Пусть скрежещет, но уж Глинку
Затоптать не может в грязь!».

Одновременно и канон в честь Глинки, и послание завистникам всех времен и народов.