XXXVI Нуриевский фестиваль впервые посетил европейский балетмейстер Леонид (Лорка) Мясин - сын выдающегося русского хореографа, соратника Сергея Дягилева по «Русским сезонам» в Париже Леонида Мясина. Причина его визита в столицу Татарстана - переговоры с дирекцией театра им. М. Джалиля о возможной постановке балета «Грек Зорба» на музыку Микиса Теодоракиса. Автор либретто и хореограф балета - наш гость Лорка Мясин. Корреспондент «Вечерней Казани» не упустила возможности поговорить с представителем легендарной балетной семьи. Спойлер: именно Лорка продал Рудольфу Нуриеву доставшийся ему в наследство от отца легендарный остров Ли Галли. 

Впервые балет на уникальную и мощную музыку Теодоракиса был поставлен в августе 1988 года в Италии под открытым небом «Арены ди Верона». Заглавную партию тогда исполнил народный артист СССР Владимир Васильев, также в этой партии блестяще выступал еще один знаменитый наш соотечественник Ирек Мухамедов. Впоследствии балет «Грек Зорба» в хореографии Мясина многократно ставили в театрах всего мира.

Фигура 79-летнего хореографа Леонида Мясина - младшего, на счету которого постановка более 50 балетов, априори легендарная. Родился он в Нью-Йорке, учился у Ива Брие, Виктора Гзовского и своего отца Леонида Мясина, от которого унаследовал тягу к драматическому театру и сюжетным балетам. Впервые на сцену Лорка вышел в 9 лет, исполнив роль маленького Иисуса Христа в балете Мясина-старшего «Воскресение и жизнь». В 20 лет вместе с сестрой - балериной Татьяной Мясиной (соотечественники могут помнить ее по художественному фильму Сергея Герасимова «Журналист») основал собственную труппу «Европейский балет», с которой гастролировал по всему миру. Мясин-младший также выступал в составе «Балета Монте-Карло», в труппе Мориса Бежара «Балет ХХ века», в Нью-Йорке в труппе Баланчина… Лорка Мясин ставил балеты в США, в Ковент-Гарден, Ла Скала, Римской опере, Парижской национальной опере и на других мировых сценах. 

«Грека Зорбу» критики называли ярким воплощением площадного театра и народной мистерией. Шоу побывало в 30 странах, его увидели миллионы зрителей. И везде балет завоевывал их сердца благодаря музыке и неукротимой энергии истории о Зорбе, ставшем символом человеческого стремления к свободе, широкой души и общечеловеческих ценностей. Обаяние «Грека...» таково, что в разных странах до сих пор проходят флешмобы «Зорба»: незнакомые люди встают в круг, объединенные танцем. 

Кстати, звучащий в балете знаменитый сиртаки, чью мелодию знает весь мир и даже те, кто никогда не слышал легенду о Зорбе, до 1964 года никто символом Греции не считал, такого народного танца не было. Но когда в прокат вышла кинолента «Грек Зорба» (режиссер Михалис Какояннис), в которой под музыку Микиса Теодоракиса танцуют артисты Энтони Куинн и Алан Бейтс, весь мир решил, что это и есть главный греческий танец. Фильм прошел по всем экранам мира, а в 1988 году грек Зорба шагнул на театральные подмостки. Постановку балета - также на музыку Микиса Теодоракиса - существил признанный на Западе хореограф Лорка Мясин - сын того самого Леонида Мясина, соратника Сергея Дягилева, выдающегося русского хореографа, который с 1913 года жил за границей, а потому в России его балетов почти не видели, хотя на Западе считали классиком.

- Господин Лорка, с радостью приветствуем вас на Нуриевском фестивале классического балета! 

- Спасибо, для меня это большое событие! Никогда не был в Казани. Это мой четвертый приезд за всю жизнь на родину предков. Впервые это произошло в 1960 году, тогда меня, 16-летнего, привез в Москву отец. Целью были переговоры о его постановках в России, но они оказались безрезультатными. Отец скончался в 1979-м, и лишь спустя 26 лет балеты отца все же вышли на русскую сцену: в 2005 году я поставил три одноактных балета Леонида Мясина в Большом театре - «Треуголку», «Парижское веселье» и «Предзнаменование». Потом был короткий частный визит в 2012 году для улаживания наследственных вопросов. И вот сюрприз - я получил приглашение от директора театра имени Мусы Джалиля господина Мухаметзянова. Очень рад, что театр проявил интерес к моему балету «Грек Зорба», желание поставить его в Казани меня сильно тронуло: я никогда еще не ставил спектакли в России. С этим балетом объехал полсвета, а на родине его никогда не видели. И папины балеты тоже: отец очень мечтал при жизни показать свое творчество на родной земле, но увы. 

- Как идут переговоры, есть шанс увидеть ваш балет на казанской сцене?

- Мне кажется, успешно. Однако предстоит решить вопросы с авторскими правами. Если не будет юридических проволочек, вполне реально показать балет уже в 2024 году на Нуриевском фестивале. Я провел несколько репетиций, сейчас присматриваюсь к труппе: кто подойдет на заглавные партии. Впечатления хорошие, труппа дисциплинированна, что крайне важно. Потому что театр - это не про демократию, здесь всегда должен царить жесткий порядок и выдержка. 

- Вашего «Грека Зорбу» несколько десятков стран перенесли на свои сцены…

- А благодаря телевидению наше шоу увидели десятки миллионов зрителей. По сути, это этническая драма, она задевает чувства, ведет к общему сопереживанию и завершается великим единением. В спектакле как полноценный участник присутствует хор, который исполняет половину партитуры. Сам я склонен называться не хореографом, а скорее поэтом или писателем, который выражается в движении. Наверное, поэтому я выбираю основанные на литературе балеты, тяготею к сюжетным постановкам. Абстрактные балеты тоже ставил, но это направление менее трогает. Очень люблю и ценю живопись, театральную сценографию, сейчас работаю над восстановлением четырех балетов моего отца, созданных в соавторстве с Пикассо. 

- На премьере в Вероне партию Зорбы исполнял Владимир Васильев. Знаю, что и вы исполняли эту партию, причем в 44 года! 

- Восемьсот раз я выходил на сцену в этом балете, в последний раз в 67 лет. Как видите, я и сейчас в неплохой форме, готовлюсь танцевать на сцене на своем 80-летии на будущий год. Вообще, я работящий (улыбается), да и дух помогает. Серьезно слежу за физической формой, раньше увлекался джиу-джитсу, даже имею черный пояс, а также карате и дзюдо. Сейчас регулярно боксирую в клубе и выхожу на ринг. 

- Читала, что корни вашей семьи уходят в Ульяновскую область, к прапрадеду Афанасию…

- Увы, живя за рубежом, некому было углубленно заниматься генеалогическим древом. Моя личная история связана только с Москвой, где обитала семья отца и откуда он уехал с Сергеем Дягилевым за границу в 1913 году (как оказалось, навсегда), и Звенигородом, где была дача моей бабушки. 

- Вы же родились в Голливуде, кем себя считаете - американцем?

- Какой американец, я - русский! Я всегда так говорю. Вся моя семья русская, в доме был именно русский уклад: бабушка, папа, мама жили как русские люди, на русский манер. Несмотря на то, что родился в Америке, жил в Италии, Франции, Греции, мне всегда не хватало своего народа. Понимаете, просто выйти на улицу и дышать одним воздухом родины. Конечно, иногда я встречал среди коллег выходцев из России, отводил с ними душу на родном языке, например с Мишей Барышниковым. Но это же редкие моменты. Поэтому я сейчас немного в эйфории просто от того, что слышу вокруг себя русскую речь и сердцем понимаю: это мой народ, мои корни - отсюда! Действительно, кровные узы - самые сильные. 

- Раз уж задета тема наследства, спрошу: ведь вы тот самый человек, что продал легендарный архипелаг галлов Рудольфу Нуриеву? 

- Отец приобрел остров (на самом деле там три острова) Ли Галли в 1922 году, семья владела им более полувека. Отец там творил, а мы с сестрой Татьяной провели все детство и юность. Это очень красивое место с изумительным пейзажем и видами на море (просто идеальные декорации!), но для человека, склонного к уединению, кого одиночество не гнетет. Это место, где можно остановиться, перевести дыхание, сосредоточиться. Рудольфу именно такое и было нужно, чтобы убежать из хаоса, от поклонников и вечной шумихи. Я продал остров, потому что он требовал постоянной заботы, да и налоги были неподъемные.  Взамен купил большое поместье в Италии. Но знаете, я все же перевернул эту страницу жизни. Расставался с островом очень больно, после сделки с Нуриевым я никогда на остров не ездил. 

- Каким вы запомнили Нуриева? 

- Разница в возрасте между нами чуть больше пяти лет, конечно, мы были прекрасно знакомы. Неоднократно виделись, общались, гуляли, но эти отношения дружбой я не назову. Уникальность этого человека чувствовал любой. В нем было сосредоточение сильного характера, веры в себя и бешеной энергии. Достаточно было Рудольфу сделать всего два шага - и возникал магнетизм. Он был экстравагантен и не всегда мил и учтив с людьми, но лично я никогда не сужу артиста по его характеру. Надо разделять артиста и личность. То же отношение к моему папе: с одной стороны, нам не хватало отцовского внимания, с другой - мы боготворили его как творца. Понимаете, Леонид Федорович Мясин думал в первую очередь о своей миссии в искусстве, семья стояла после. Трудно быть детьми великих людей. Но я очень его уважал как творца, поэтому в память о папе возобновил 10 его балетов. Мой сценический дайджест по его эпохе отец высоко оценил и даже сказал, что «если бы Дягилев мог тебя видеть, он встал бы из гроба и тебе помог». 

- Нуриев владел огромным состоянием, недвижимостью, внушительной антикварной коллекцией, но после смерти все его богатства украли так называемые доверенные лица... 

- Увы, это так. Ни одно из распоряжений Рудольфа по деятельности основанного им фонда его душеприказчики-адвокаты не выполнили. Знаменитый остров тоже продали, его, кстати, приобрел мой приятель, и я снова могу туда приехать в гости. Меня там целый дом ждет.